Детектив Бестужев. Болтун находка для шпиона
Наконец кофе‑машина замигала зелёным огоньком, и из глубин этого хромированного чудища полилась коричневая жидкость, по кухне разошёлся сладкий аромат настоящего кофе с шоколадом. Я хотел ещё что‑то спросить, но запах кофе, перебил моментально все мысли, и мне почему‑то показалось, что, наверное, в этом и заключается отдых за чашкой кофе, когда мысли покидают голову, и ты отдаёшь себя всего чудесному напитку богов!
– У нам молодых часто происходит смена категорий, потому нас в этом возрасте и считают категоричными. До ума ещё далеко, до мудрости тоже не близко, так что мы с успехом заменяем и то и другое упрямством и знакомыми категориями.
– А родители у тебя кто? В смысле по профессии? – Алексей Владимирович аккуратно поставил на стол две наполненные ароматным напитком чашки.
– Учителя! – я не стал раскрывать полностью своё социальное положение в обществе, неправильно это. Кому надо тот и так узнает, а кому не надо на того нет смысла давить своим положением. Тем более, что я особо и не покривил душой. Они у меня действительно учителя, только в специфическом учебном заведении.
– Вот откуда корни интеллектуального развития. А это вот, – и Алексей Владимирович махнул ногой, – откуда? Из радикальной юности?
– Нет, что Вы. Детство у меня, как и отрочество ничем не отличается от того же периода абсолютного большинства советских детей. Это уже потом, в морской пехоте!
У Алексея Владимировича брови поползли вверх.
– В смысле? Ты служил в армии?
– Нет! Я служил срочную службу на флоте, в морской пехоте, и только после службы подал документы в военное училище.
– То есть, до этого будущее было не совсем определено?
Эх, знал бы он, насколько оно у меня было определено изначально, только оно ему ни к чему, да и мне спокойнее.
– Ну, в какой‑то мере да.
– А, то есть Вы всё же о чем‑то мечтали?
– Как и все мальчишки – доктор, космонавт, водитель, учитель!
– А вот, например, наука? Или искусство?
– Нет. У меня специфический склад ума, я авантюрист. Для научного деятеля это катастрофа, а вот лицедейство меня никогда не увлекало. Я и музыкальную школу то закончил только потому, что все учатся и мне надо.
Разъяснять, что музыка развивает корреляцию психики с окружающим миром – не хочу. Зачем давать лишние знания в уши чужому человеку, надумает ещё себе невесть что. Пусть думает, что я «слегка обтёсанный» мальчик из неплохой, но средненькой в социальном статусе семьи.
И всё‑таки, где я его видел?
Промелькнувший, знакомый образ не просто так появился в моей памяти. Что‑то с ним такое связано.
Невысокого роста, плотного телосложения, с глубокими залысинами, усы. Пронзительный взгляд. Где?
– Алексей Владимирович, если не трудно, позвоните сейчас в училище, скоро время увольнения закончится, и там могут быть неприятности у командования роты!
– А, да‑да, сейчас. – Он вышел в другую комнату и вскоре вернулся с радиотелефоном. Это тоже было новшеством в нашей стране. За рубежом они распространены были давно, а мы их только увидели после смягчения железного занавеса. Не все могли себе позволить, но уже были и не редкостью.
– Алло! Контр‑адмирала Маровина будьте любезны! – Алексей Владимирович кивнул мне и вышел из комнаты. Я понял, что он не очень хочет показывать, как и о чем будет разговаривать с нашим начальником училища!
Минут через пять, Алексей Владимирович вошел в комнату и протянул мне трубку:
– Дежурный по училищу, переговорите!
Я взял трубку и ответил:
– Главный старшина Бестужев!
– Дежурный по училищу капитан первого ранга Шишкин! Вам продлено увольнение до восьми тридцати утра. Утром быть на разводе, всё!
– Есть быть на разводе! – и я положил трубку.
– Ну вот, с делами покончено, теперь можно и не о делах. Коньяк пьёте?
– Никак нет. Ни в каком виде, не пью, не нюхаю и не грызу!
– В каком смысле не грызёте? – удивился Алексей Владимирович.
– Есть такая шутка у советских алкоголиков. На вопрос: «Что вы всё пьёте эту гадость, и пьёте и пьёте», они отвечают: «Пили, пьём и пить будем, пока льётся, станет газом – будем нюхать, станет твердой – будем грызть»!
– Ах‑ха‑ха‑ха‑ха! Как полезно иногда пообщаться с народом! Ну, что ж, пить коньяк я Вас заставлять не буду, но, легкое вино не помешает, а то я чувствую себя неловко!
Хлопнула входная дверь, и потянуло уличной ночной прохладой. Кто‑то пришёл.
Прочитав вопрос на моём лице, Алексей Владимирович кивнул и заговорил.
– Это моя дочь, Аврора! Ходила гулять с подружками, вернулась домой рано, я так понимаю, что‑то не срослось у девочек, и решили пойти по домам, – он сделал большой глоток коньяка и поставил бокал на столик. – Я сейчас, налью Вам обоим вина и приду, заодно познакомитесь!
Я остался сидеть в кресле, так в общем и не поняв, знакомиться нам самостоятельно или он придет и познакомит.
В комнату вошла девушка в легком голубом платье с воланчиками на плечах.
– О! Здравствуйте, – удивлённо сказала она.
– Здравия желаю! – ответил я с улыбкой.
– А вы кто?
– Я? Макс! Точнее Максимилиан!
– Оооо! Как мило. Такое редкое имя, и красивое.
– У Вас, Аврора, имя тоже не повсеместное, – я развел руками.
– Откуда Вы знаете, как меня зовут?
– Ваш отец подсказал!
– Кстати, а где он сам?
– Вышел в соседнюю комнату, я так понимаю за вином!
– Хм, папа вино не пьёт, он хлещет коньяк, но я так понимаю, вино пьёте Вы.
– Не совсем так. Я вообще‑то отказался от выпивки, но Ваш отец настоял, чтобы я хоть лёгкого вина выпил, иначе он чувствует себя не в своей тарелке. Кстати, второй бокал предназначается Вам!
– Вот как? – удивленно сказала Аврора, – С чего бы это?
– Чего не знаю, того не знаю! Полагаю, сейчас он сам явится и всё Вам объяснит!
