Дикарка. Любовно-эротический роман
Когда я уже направлялась к трамвайной остановке, меня окликнули. Я обернулась и увидела медсестру, которая курила в сторонке, тщательно затаившись от посторонних глаз. На неё инцидент тоже не произвёл никакого впечатления, она даже мне улыбнулась:
– Ну, что, Януль, очень испугалась? Меня, кстати, Галиной зовут. Теперь поняла, что неправильно вела себя? Тебя попросили выйти – нужно было на время удалиться, ситуация рассосалась бы сама собой. Как ты поняла, это жена нашего знаменитого доктора. Безумно ревнивая, совершенно ненормальная, но и мама у неё заведующая отделением, да и хитрости, умению из любого положения выкручиваться, ей не занимать. Сколько уже на неё пациентки заявлений писали – всё как с гуся вода: плакать будет потом, на бабскую долю, любовь свою проклятую жаловаться, мужа костерить последними словами, в ногах у человека валяться: ну как после этого не пожалеть её, не «войти в положение»? С тобой потом то же самое было бы. Но помяни моё слово, найдёт всё‑таки когда‑нибудь коса на камень, выгонят нашего Геннадия Игоревича рано или поздно от нас с бимбером. Его уже и в стационар от неё переводили, и в платную клинику человек пытался сбежать – бесполезно. Но ты не переживай, я всё устрою. Как бы то ни было, в нашем городе лучшего специалиста тебе не найти, а сама ты не выкарабкаешься: уже совсем на взводе. Я знаю, что говорю, глаз у меня намётанный. Подумай – как тебе такой вариант? Завтра у меня день рождения. Мы уже решили: после приёма отметим его для разогрева в процедурном кабинете, затем в кафешку какую‑нибудь завалимся. Вас с Геннадием я на полчасика в нашем кабинете закрою. Ну а дальше видно будет. Если понадобится стационар, тоже не проблема. Но ситуация у тебя хоть и затяжная, но не запущенная, потихонечку выкарабкаешься, главное – сразу правильный курс выработать. Мужики ведь разные бывают, но нашей сестре (почему – не знаю) непременно либо козлы, либо кобели попадаются. Взять моего хотя бы: знаю ведь, что гуляет, а меня зашпынял совсем – слишком, мол, ты полная. Вот скажи, Янка, – что, я и в самом деле толстуха?
Я не покривила душой, ответив:
– Скорее крупная. Просто кость такая. У меня у мамы под стать твоей фигура, но я не в неё. А потом – как говорится, на вкус и цвет… Я где‑то читала, у нас, в России, менталитет такой – в процентном соотношении полные женщины мужчинам больше нравятся. Но, опять же, если не перебор.
– Вот‑вот, и я говорю, – обрадовалась Галина. – Но если мужик и козёл, и кобель одновременно, разве ему что‑нибудь докажешь? Я вот даже курить опять начала, хотя знаю: такие вещи печально могут закончиться.
Я не стала ничего говорить Майе, когда она позвонила. Сказала, что сеанс прошёл нормально, как надо и я теперь в надёжных руках. И в самом деле, в Галине я не сомневалась: если уж она сказала, что лучше Генаши никого в городе не сыскать, значит так оно и было. Главное, что я из первых двух визитов усвоила, – я здорова. То есть мне нужна помощь, а не лечение. А значит, никаких кушеток, таблеток, а уж тем более стационаров.
Дальше – будем выход искать.
Галина слово своё сдержала, мы с Кистенёвым остались наедине. Он тяжело вздохнул, стараясь не встречаться со мной взглядом:
– Ну, прежде всего, хочу принести извинения за хамское поведение моей супруги. Она не всегда была такая. Просто неудачная беременность, от которой вовремя надо было избавиться. Мы понадеялись на лучший вариант. Чуда не произошло: выкидыш, сильный стресс, а потом не выдержала щитовидка. И опять же, если бы к хорошему врачу в стационар положить, положение могло и выправиться. Но и врач не простой – психиатр, и стационар – обыкновенная дурка. Наш медицинский мирок очень маленький, клейма ставят потом на всю жизнь. Вот так я и живу: гормоны пьёт человек – разлюли‑малина, решит: всё, вылечилась! – мочало, начинай сначала. Но давайте лучше к вашим проблемам обратимся. Я в своей практике стараюсь соблюдать принцип постепенности. Первый разговор в голове уложится – снова беседуем, дальше – больше. Так, глядишь, до выхода и добираемся. Вместе. Один я бессилен. В прошлый раз я предложил вам обойтись без всякой терапии, что вы решили?
– Пришла к выводу, что тут не болезнь, даже не нервный срыв, просто неприятная и неожиданная жизненная ситуация, к которой, я, к сожалению, оказалась неподготовленной.
Я чувствовала, что Генаша моим ответом не удовлетворён, но всё‑таки кивнул одобрительно.
– Хорошо, то есть вы согласны со мной, что находитесь сейчас в тупике, из которого вам нужно выбраться, и формула «Время – лучший лекарь» здесь не только не действенна, а даже вредна?
Я поняла, что за меня взялись основательно и нужно либо подчиняться, либо сопротивляться, но что‑то делать: не плакаться и сопли не распускать. Да, меня намеренно злили. Вынуждали высунуться из норы, в которой я затаилась.
– Согласна, – ответила я, понимая, что мне нужно теперь выверять каждое своё слово.
Кистенёв посмотрел на меня изучающе, встречный поток с моей стороны едва был виден, но дело тем не менее сдвинулось с мёртвой точки.
– Ну вот и ладушки, попытаемся сделать ещё шажок. Понимаете ли вы, что единственно верного выхода мы с вами сразу найти не сможем? Если бы он был, вы бы просто‑напросто ко мне не обратились?
Я молча кивнула. Что мне ещё оставалось?
– Прекрасно! Какие варианты предлагаете вы сами?
Я пожала плечами в полной растерянности, то есть оказалась совершенно не подготовленной к подобному ходу развития событий.
Кистенёв не скрыл, что разочарован.
– Как я понял, своих подходящих случаю вариантов у вас нет, – вздохнул он. – Жаль. Я ведь вас совсем не знаю.
– Как выяснилось, сама себя я знаю ещё хуже, – горько проговорила я. – Так что давайте лучше вас для начала послушаем.
Генаша задумался, затем вскинул голову.
– Что ж, будем экспериментировать. Мои варианты: первый – осознать, что бывший возлюбленный вам не пара, и заняться поисками человека, созвучного вам во всём, но понимая при этом, что такой поиск, или ожидание (скорее всего, ожидание) могут растянуться надолго. Но даже если такой человек и найдётся, не факт, что вы полюбите его. Второй: поставить на любовь и терпеливо ждать, когда ваш милый вернётся. Естественно, простить его и никогда впоследствии не напоминать о случившемся. Третий: отказаться от себя прежней, даже на некоторое время от своих родителей, бросить тот институт, в котором вы сейчас учитесь, уехать в Москву, выбрать новую специальность, то есть кардинально изменить свою жизнь. Подумайте, потом снова придёте ко мне. Примите также на веру, что процесс предстоит очень долгий и мы с вами только в самом начале пути, но наберёмся терпения и будем работать. Девчата очень просили за вас, так что можете быть уверены: дело я обязательно доведу до конца.
Тут как раз подоспела Галина.
– Ребята! Ваш лимит на сегодня исчерпан. Пойдёмте к нам, чайку с тортиком отведаете: сама испекла.
Я была слишком переполнена впечатлениями – надеюсь, Галочка правильно истолковала тогда мой отказ.
