Дорога горлицы и луня

– Та, что посередине!

И третий череп конский просто повис в воздухе. Ягиня улыбнулась, встала и к девицам притихшим подошла.

– Не судьба.

– Матушка Ягиня, – залепетала Агафия, – не губи Аксютку!

Богиня смерти обняла княжну и кередку за плечи и повернула быстро к постели. Но там уже не было перины пуховой и горки подушек лебяжьих! Чудом попали все трое в другую горницу, высокую‑превысокую, с большой белой печкой и черепами конскими под потолком. У подпечка[1] и на шестке[2] сидели куколки пестрые, охраняя чего‑то. За заслонкой[3] огонь гудел. У стенки стояли ухват да лопата, а еще лесенка наверх. Поднялись Ягиня, Агафия и Бортэ на лежанку[4], где спал преспокойно кот черный, большой, как кабан лесной. Хозяйка черепом конским, в ее руках из воздуха взявшимся, стукнула по белому верху печи, и не стало вдруг кирпича! Увидали Агафия и Бортэ под собой пламя лютое, испугались, друг за друга схватились. Но не жалили ног девичьих и подолов рубах языки желтые и алые. Над горнилом стояли Ягиня и гостьи ее на хрустале!

 

---

[1] Углубление у основания печи, где хранят и сушат дрова.

 

[2] Полка перед горнилом печи, куда ставится приготовленная или разогретая пища.

 

[3] Лист железа, которым закрывают вход в горнило.

 

[4] Верхнее перекрытие у печи, где спят.

 

Конец ознакомительного фрагмента