Два дня дождя

Но я продолжала молча его разглядывать, невольно отмечая, что за год Влад существенно изменился. Если раньше мой муж был в хорошей форме, то теперь он явно был частым гостем тренажерного зала: плечи стали шире, бицепс выдающимся, а ноги мощными. Черная футболка обтягивала его тело, не скрывая кубики пресса. Я с досадой подумала, что за этот год в его постели наверняка перебывали десятки девиц. А может, все еще хуже. И появилась одна, зато любимая…

Тряхнула головой, отгоняя дурацкие мысли. Одна, две или десять, а мне до этого уже дела нет. Помимо улучшенной спортивной формы, Влад почему‑то перестал брить бороду, зато волосы были подстрижены совсем коротко, буквально пара миллиметров. Взгляд спустился на его шею. Татуировка. Что‑то написано, кажется, на латыни.

– Я пройду.

Не вопрос, а утверждение. Даже голос изменился. Стал чуть более хриплым. Ну просто другой человек.

Влад покосился на мои босые ступни и снял дорогие кроссовки. Прошел в единственную комнату. А я по‑прежнему торчала в прихожей, отходя от шока. Невольно бросила взгляд в зеркало. Да уж. Выглядела я как студентка первого курса, хотя мне скоро исполнится двадцать четыре. Но за этот кошмарный год я сильно похудела, и, как это водится, с растаявшими килограммами ушла и грудь, сократившись на пол размера, зато четко выделились скулы, и глаза отчего‑то стали казаться больше. Шорты на мне болтались, сползая до резинки трусиков. Я попыталась их подтянуть, но для этого пришлось подвернуть резинку шорт. Все эти манипуляции настроения мне не добавили, потому я, заметив, что Влад за мной наблюдает, буркнула:

– За разводом приехал? Я согласна. Только вроде бы сейчас это можно оформить на сайте.

А потом до меня дошло. Совместно нажитое имущество, или как там это называется?

– Мне ничего от тебя не надо, – добавила я, хмуро взглянув на него.

– Хрен бы я что тебе отдал, – не остался он в долгу.

– Вот и поговорили. Выход там.

Я ткнула пальцем в дверь, а этот гад принялся нагло меня разглядывать.

– И как тебе живется? – Я видела, что ему доставляли удовольствие такие издевательские комментарии. – Совсем не тот уровень, к которому ты привыкла. Променяла шикарную квартиру в центре крупного города на однушку в захолустье.

Мне приходилось прилагать немалые усилия, чтобы сохранять невозмутимый вид.

– Ничего я не меняла. Квартира как была твоей, так и осталась. Да и прожила я там всего год, не успела привыкнуть. А здесь прошло мое детство.

– Здесь ты и старость встретишь, зуб даю.

– Тебе какое дело? – не сдержалась я.

– Больно ты борзая для предательницы, – лениво бросил он, развалившись на стуле. – А знаешь, я рад, что все так получилось, – он обвел рукой мою маленькую квартирку. – Тут тебе самое место. Это как в сказке, помнишь? И осталась старуха у разбитого корыта. Тебе, конечно, до старухи далеко, но суть не меняется.

– Я тоже рада, что все закончилось, – пытаясь держать себя в руках, произнесла я. – Жить с таким дебилом – последнее дело.

– Заткнись.

Он не выдержал первым. Подскочил и подошел ко мне вплотную. Навис, будто пытаясь подавить одной своей аурой. Я чувствовала себя маленькой и хрупкой рядом с этой махиной, отчего‑то машинально прикрыла голову руками.

– Ты спятила? – еще больше рассвирепел Влад. – Я что, бил тебя когда‑то? Какого хрена ты ведешь себя так, будто я домашний тиран?

Я выпрямилась и отошла на пару шагов в сторону. Он прав. Никто меня никогда не бил. Ни родители в детстве, ни Влад. У нас вообще все было, как в сказке. Вот только потом что‑то пошло не так…

– Что тебе нужно? – устало спросила я, опускаясь на стул в кухне.

– Придется тебе вернуться, – равнодушно бросил он, глядя в окно.

У меня сердце упало в пятки. Что он такое говорит? Куда вернуться? К нему? Но он совершенно не похож на влюбленного в меня мужчину. Скорее, на того, кто готов душу из меня вытрясти, ну или держать в доме только для того, чтобы издеваться изо дня в день.

– Не обольщайся. Ты мне на хрен не нужна, ничего не изменилось. Но придется тебе помочь мне в одном деле.

– Иди ты к черту, – не выдержала я.

– Замолчи. Я и так еле держусь.

– Я тоже! У меня своя жизнь. У меня работа. Я не собираюсь никуда уезжать. Помнится, ты как‑то вышвырнул меня за дверь с одним паспортом. Жаль, я не могу провернуть с тобой тот же фокус, весовая категория разная. Но, будь добр, исчезни сам. Тут заблудиться сложно.

– Работа, – скривился Влад, проигнорировав мои последние слова. – Кто ты там? Училка? Так лето наступило. Нет у тебя теперь работы.

– У меня ученики… Стой. Откуда ты знаешь, где я работаю?

Он не ответил, только закатил глаза. Я насторожилась. Что это вообще все значит? Выходит, он следил за мной? Знал, где я, знал, куда устроилась работать… Зачем это все?

– Откажись от учеников на все три месяца. Назови сумму, которую могла бы заработать за это время. Я ее компенсирую.

– Слова ты не понимаешь, тогда, может, так станет понятнее?

Я показала мужу средний палец. Его взгляд стал жестче. У меня даже мурашки по спине побежали. Черт. Я будто совсем его не знала. В кого он превратился?

– Раньше ты не была такой дерзкой, – протянул он, медленно приближаясь ко мне.

– Раньше ты не был таким мудаком, – не осталась я в долгу.

– Как же ты меня бесишь, – выдохнул Влад, схватившись за мой выставленный средний палец. Я пискнула от неожиданности. – На вид самый настоящий ангелок. А внутри сущий дьявол. Такая же дрянь, как все эти алчные бабы.

– Это не так.

– Заткнись.

Он резко отпустил мою руку, сцепил ладони на затылке и тяжело выдохнул.

– Влад, – не выдержала я.

В груди стало больно. Как же так? Что мы сделали друг с другом? Возможно, я совершила ошибку, но ведь не настолько непоправимую, чтобы так сильно меня наказывать. Однако Влад не поверил мне. Не стал даже слушать. А значит, не стоило убиваться из‑за него. Но если бы все было так просто… Чувства к нему остались. Просто изменились. Любовь и нежность сменили обида и злость.

– Молчи. Я тебе не верю, ты поняла? Ни одному твоему слову. Но придется тебе временно жить со мной. Только летом. Потом вернешься в эту помойку. С кругленькой суммой.

– Я не хочу, – прошептала я, еле сдерживая слезы. Было больно и невыносимо горько. Зачем он пришел? Я не такая сильная, как пыталась показать.