Два дня дождя

– Тебе же плевать на меня, так чего злишься?

Он схватил меня за локоть, Руслан дернулся ко мне, но Влад остановил его одним жутким взглядом.

– Ты, наверное, забыла, какова цель твоего пребывания в моем доме? Так я напомню. Мы, бл*ть, образцовая семья! Дошло? А образцовая жена не флиртует с личным помощником мужа, мать твою. Хотя после того, как ты сосалась с Ремизовым, меня это уже не удивляет.

Он брезгливо отпустил мой локоть и направился в дом. Я долго смотрела ему вслед, на некоторое время даже забыв о Руслане. Но он сам о себе напомнил. Кашлянул и виновато спросил:

– Может быть, мне подняться с вами?

– Не нужно. Так будет даже хуже. Все в порядке, Руслан. Спасибо. Всего доброго.

Он вдруг сунул мне свою визитку.

– Женя, звоните, если что… Влад сейчас немного не в себе. Звоните в любое время.

– Спасибо, – я улыбнулась и постаралась сделать бодрый вид. – Пойду в клетку ко льву.

Руслан тяжело вздохнул и кивнул на прощание. А я же, подавив в себе желание немедленно свалить из города, вошла в подъезд.

Влад гремел чем‑то в кухне. Я вымыла руки, погладила Пончика и подошла к нему. Не вплотную, конечно, на существенное расстояние, но прятаться от него не хотела.

– Не злись, – мирно начала я. – Мы встретились случайно в кофейне. Но очень даже не зря. Руслан рассказал мне про Черновых и про мероприятие. Оказывается, вовсе не нужно искать дорогой наряд, они предпочитают собираться за городом у костра. Нет необходимости в дорогом платье и прическе. Лучше придерживаться спортивного стиля.

Влад повернулся ко мне, сдавив пальцами кружку так, будто это было мое горло. Я притянула к себе Пончика. Так было спокойнее.

– Ты вообще знаешь этого Чернова? Сколько ему лет?

– Знаю, – отрывисто бросил он, как видно, пытаясь подавить в себе желание снова наговорить мне гадостей. – Около шестидесяти. Но Илья Сергеевич вполне бодрый мужик. В субботу они отмечают тридцатилетие свадьбы. Не знал, что без пафоса.

– Выходит, что так. Руслан сказал, что тоже там будет. Он знаком с сыном Чернова.

– Отлично, – скривился Влад. – Но только посмей флиртовать с моим помощником на глазах у всех.

– Я с ним не флиртую, – нахмурилась я, но все еще старалась держать себя в руках.

– Да что ты? – ядовито усмехнулся муж. – Улыбаешься, любезничаешь, ходишь в полуголом виде. Нравится, когда на тебя пялятся мужики?

– Это называется хорошее воспитание. И в полуголом виде я не ходила. Просто не ожидала, что он придет к тебе в дом. Мог бы предупредить, кстати.

Влад неожиданно подошел ко мне вплотную, обдавая ароматом парфюма: мускус, древесина и что‑то неуловимо свежее, похожее на запах леса после дождя. Я застыла, чувствуя страх и какое‑то противное безволие. Не могла даже отодвинуться. А он вдруг схватился за застежку на моих джинсах, а в следующее мгновение сунул руку в передний карман и вытащил визитку.

– А это что такое? Да ведь это визитка Руслана, – с издевкой протянул Влад. – Что, уже назначил очередную встречу? Где в этот раз? В его квартире?

– Прекрати. Он беспокоится. Наверняка считает, что ты или начнешь поднимать на меня руку, или выставишь ночью за дверь. Просто чтобы поднять себе настроение.

– Перестань, – он снова придвинулся совсем близко, навис надо мной, глядя сверху вниз. – Хватит делать из меня гребаного монстра! Я никогда тебя не бил! Никогда. И ты это отлично знаешь. Так с хрена ли строишь из себя обиженную овечку? Наверняка и Руслану наплела обо мне всякой ерунды.

– Зачем мне что‑то плести, ты ведешь себя как умалишенный. Влад, я тебя совсем не узнаю…

– Убил бы, вот ей‑богу убил бы тебя, – прошипел он, наклоняясь еще ближе ко мне. Я видела темные крапинки в его серых глазах. Они мне так нравились. Раньше. Я обожала смотреть в его глаза. Особенно, когда мы занимались любовью. И ему тоже это нравилось, ведь он видел все мои эмоции, как же тогда он поверил во все эти гадости… Как же это возможно?

Наверное, Влад тоже подумал об этом. Он резко отошел в сторону, устало провел ладонью по бритой макушке. У меня сердце сжалось. Я схватила Пончика и поспешно закрылась в своей комнате. Нет. Не протяну я тут целое лето. Слишком больно.

 

По магазинам все же пришлось пробежаться. Влад настоял на том, чтобы мои вещи были стильными и дорогими, и неважно, что никакого дресс‑кода для мероприятия не предполагалось. Я купила свободные черные штаны с карманами и короткий лонгслив приятного пудрового оттенка. Не обошлось и без похода в магазин обуви за кроссовками.

Влад, увидев меня утром в субботу в купленных вещах, только сдержанно хмыкнул и быстро отвернулся. А мне все нравилось. Нарочито свободные штаны придавали моей хрупкой фигурке некую беззащитность. Я всегда любила надевать вещи Влада, особенно футболки. Большие, какие‑то невероятно уютные для меня, пропитанные его запахом. Теперь, конечно, доступ к его футболкам был для меня закрыт.

Мы ехали за город, а я не выдержала и спросила:

– Где ты ночевал вчера?

Всю неделю он рано утром уезжал на работу, а возвращался поздно вечером. Мы практически не виделись. А вчера он и вовсе не вернулся домой. Появился только сегодня утром. Совру, если скажу, что меня это не задело. Очень задело. Я пыталась внушать себе, что мне на него плевать, но выходило из рук вон плохо.

Влад неожиданно усмехнулся. Но получилось как‑то гнусно.

– Ревнуешь? Появилось чувство собственничества? Тебе полезно.

Я не стала отвечать.

Он не выдержал.

– А как ты думала? Что я весь год лил по тебе слезы и перекрыл доступ к своему телу? Хрен тебе. Я люблю трахаться. И не собираюсь бросать это занятие из‑за того, что блудная жена вернулась в мой дом.

Боже, кажется, воткни мне кто‑то нож в спину, и то было бы не так больно. Я отвернулась к окну, из последних сил уговаривая себя не реветь.

Влад кашлянул. Я не обращала внимания. Может, понял, что перегнул палку? Мне не было до него дела. Я хотела себя в этом убедить.

– Не забывай на людях делать вид, что ты от меня без ума. Примени все свои актерские данные. Как в то время, когда жила со мной, а спала с тем уродом.

– Ты ведь сам в это не веришь, – я резко повернулась к нему, наплевав на то, что в глазах стоят слезы, и он это заметил.

– Я верю тому, что я видел, – его взгляд стал злым. Хотя казалось бы, куда уж больше?

– Ни хрена ты не видел.