Два одиночества
– Спасибо… – теперь, когда экзекуция была закончена, и Тане ничто не угрожало, она оказалась в полной растерянности.
– Да не за что. Мне приятно, – Седовласый наконец отпустил талию и протянул Тане руку. – Дима.
– Таня, – она вяло пожала, убрала выпавший локон за ухо.
– Потанцуем? – Дима потянул её за руку. Таня только успела опустить почти допитый коктейль.
Как по заказу, заиграла Дженифер Лопез, так любимая Таней с самого детства. Музыка захватила, Таня вспомнила молодость в танцевальном кружке. Тела, руки, бёдра. Снова коктейли, движения. Дверь.
Как‑то так получилось, что вот они, Дима и Таня, уже целовались у его номера. А вот ввалились внутрь. Полетел сарафан, футболка и шорты. Они прерывались на редкие глотки воды и снова окунались в страстный дурман и влажные простыни.
Солнце бесцеремонно открыло глаза. Таня всегда задёргивала шторы, надевала маску для сна. А тут окна были открыты, яркие лучи беспрепятственно врывались в муторный сон.
Язык приклеился к нёбу, Таня потянулась к бокалу на прикроватной тумбе. Клац, вот же ты неумёха! Таня отчаянно посмотрела на разбитый бокал, перевела взгляд на всхрапнувшего Диму. Только сейчас она могла получше его рассмотреть. Тоже мне, переспала с первым встречным – докатилась. Черты лица были чёткими и, на удивление, молодыми. Ему от силы было лет тридцать. Кожа гладкая, чуть порозовевшая от вчерашнего солнца. Никаких морщин, лёгкая утренняя щетина.
Таня вылезла из кровати, судорожно оделась, вытерла разлитую воду, собрала осколки и унесла их с собой.
Муж за такое ей бы выел весь мозг. Кто знает, на что был способен этот еле знакомый Дима.
– Вот те и на! – Маришка всё ещё не спала, любительница ночных посиделок. К ней наведались гости, и она, подшофе, слушала Танин рассказ. – Секс – не повод для знакомства! Ну ты, Танька, даёшь! Молодец! Ну молодец, а!
– Да мы ж познакомились…
– Эй! Выше нос, слышь? Всё как и надо. Ты на отдыхе? На отдыхе, ты мне скажи?
– Ну да…
– Вот и отдыхай: душой и те‑е‑елом! – Маришка залилась, долго не могла успокоиться, всё нахваливала подругу. – Слышь, я прям завидую! Если б я развелась – у‑у‑у‑у! Столько бы мужиков положила!
От её хохота и задора Таня чуточку приободрилась. И правда, чего ей страдать? Она – свободная женщина! Может, хоть с десятью незнакомцами, хоть – с пятьюдесятью.
Завтрак Таня проспала, вырубилась после разговора с Маришкой. Проснулась ошарашенная, будто её кто‑то встряхнул и крикнул: «Ты – шлюха!»
С растопыренными глазами Таня уселась под одеялом. Тело трясло. Что теперь делать? Что это было, вообще? Просто случка или начало романа? Нужно ли ей подходить к Диме или делать вид, что ничего не было?
– А‑а‑а! – Таня взъерошила и без того спутанные волосы.
– Да зачем всё усложнять? Расслабься, – Маришка снова была на проводе. – Пусть идёт, как идёт.
– Тебе‑то легко…
– Ой ли… а… ну да, не, ну правда легко, просто как‑то в рифму пришлось, – она снова расхохоталась. Не протрезвела.
– Блин, Мариш, серьёзно.
– Я те серьёзно и говорю. Думаешь, у меня курортных романов не было? Ешь, пей, гуляй – само всё образуется. Да блин, ничего не случилось. Нет, в смысле, ничего плохого. Тебе хоть понравилось?
– Да… – Таня вдруг засмущалась. И правда, ей давно не было так хорошо. Муж не особо жаловал её мужским вниманием после родов. Таня думала, что пострашнела. Ещё бы, эти растяжки и шрам. А тут, она даже не думала, что с ней что‑то не так. Просто влилась в поток страсти и наслаждалась.
– Вот это и важно! Считай, начала новую жизнь.
– И правда… у меня так давно никого не было…
– Ну ура?
Таня наконец просияла:
– Ура!
Коктейль и закуски на пляже, шезлонг, горячий песок. Таня пряталась под огромным зонтиком, снова намазанная во всех разных местах. Взглядом стервятника она оглядывала остальные шезлонги. Димы не было. Ну ладно, она достаточно долго спала, а он выпил вчера ещё больше, может, всё ещё спит.
Конец ознакомительного фрагмента
