Двадцать ноль ноль
– Ларочка, будьте добры Главного к телефону. Да, здравствуйте, Анатолий Федорович. Я вынужден снова попросить Вас об отсрочке. Нет. Нет, мы не можем. Мощностей! Мощностей не хватит. Мы не удержим её в таком состоянии. Что значит, будет? Вы не понимаете? Она очень нестабильна. Её выворачивает. Да, отрицательный потенциал. Да, глушим. Но этого недостаточно. При условии? Под чью ответственность? Есть – провести испытания… Да, двадцать четвертого августа. Ещё… Анатолий Федорович, разрешите сторонний звонок. День Рождения внука. Юбилей… Десять. Спасибо. Да, всего и Вам.
– Ларочка, будьте добры, общую сеть. Да, номер…
В трубке недолго позанудствовали гудки и мужчина услышал радостный голос внука:
– Алло?
– Здравствуй, Дима!
– Ого! Дедушка! Привет! Как ты себя чувствуешь?!
– Спасибо, хорошо. С Днём Рождения тебя, мальчик мой! Расти большой и умный. Будь здоров и счастлив, слушайся маму и папу!
– Хорошо, дедуль. Буду! – чуть приглушённо, в сторону – пап, это дедушка.
– Дима, приезжай к нам с бабушкой на лето, мы тебе всегда рады.
– Ладно, дед. Хорошо, я приеду. Как твой завод, работает?
– Работает, куда ж он денется? Привет маме и папе.
– А, ну пока, дедуль. Меня там мама зовёт. Да, передам. И бабушке от меня.
Николай Петрович повесил трубку. На душе было тяжело. Он давно не видел сына, невестку и внука. Никак после своего севера они не хотели выбраться из Москвы погостить хоть пару дней здесь в Высоково…
Вика чуть не подскочила на стуле – коленки не разрешили. В Высоково? То есть, даже с названием места действия заморачиваться не стала? Поместила всю историю в соседнее село и ладно? И неужели здесь речь идёт о том заброшенном заводе?
Вся следующая неделя была заполнена подготовкой, ежедневными тестами и проверкой всех расчётов.
Утро, несмотря на запланированный эксперимент, было спокойным. И удачным: техники высеяли из эфира новое сообщение. С датой всего через неделю – редкое везение. К девяти начала подтягиваться автоколонна с МЭСами. Из окна своего кабинета Николай Петрович насчитал шестнадцать машин.
Маловато, – подумал учёный, – снова пожадничали.
К назначенному времени все спустились в операционный зал. Подопечная как будто съёжилась, словно бы предчувствуя готовящийся эксперимент. По её покатым бокам тихо ползали фиолетовые молнии. И сама она из искрящегося шара, что ещё пару недель назад азартно потрескивал, подвешенный на протонных пучках, превратилась тусклое закатное солнце, красноватое с сиреневыми прожилками разрядов, плавно струящихся в её полупрозрачном теле.
– Александр, как самочувствие? – спросил оператор у молодого мужчины в белом хлопковом комбинезоне.
– Всё в порядке, – сдержано кивнул тот. Поджатые губы, сосредоточенный взгляд говорили о его решимости. Шутка ли, полгода интенсивных тренировок, плюс подготовка космонавта. Но на душе было тревожно. Само это место словно бы нагнетало, усиливало волнение, взращивая его до панического страха. Но и отвага вырастала пропорционально. И гордость. Ведь они будут первыми. Исследование антиматерии, а возможно и подчинение энергии времени. И главная роль в этом процессе отведена ему. Он «нулевой объект» и он обязан справиться. Он связующее звено между миром и антимиром.
Николай Петрович едва нахмурился, читая отчёт о предварительных тестах.
– Видите, вот здесь, – он подозвал товарища Боровкова, своего главного помощника, – она резко увеличивает запрос по энергии. Дальше снова идёт спад и снова скачок. Это цикл. И мы сейчас на пороге нового пика.
– Это безопасно?
– В запасе у нас есть десяток МЭСов. По расчетам – должны вытянуть.
Плечи затекли, в ногах принялись гулять стада холодных иголок. Кое‑как ойкая и вздыхая, Вика перебралась на диван. Устроилась удобно, голова на подлокотнике, ноги повыше. Чтение, несмотря на утренний скептицизм, оказалось очень даже увлекательным.
Эксперимент проходил по плану. Цепь питания была налажена. Но глядя на Подопечную, что всё ярче и активней пропускала через себя маленькие молнии, Николай Петрович тревожился. Хотя тревога, это фон, неизменный его спутник на работе.
Но он так привык к этому месту, к его странному воздействию на человеческие эмоции, и к его настоящему хозяину. Тому, кто любит лабиринты коридоров, полуночную тишину и изредка выползает из укрытия, чтоб полакомиться чужими страхами.
Нерабочие мысли быстро вытеснились заботами о достаточном уровне энергии. Подготовили новый расчёт, который показал огромный дефицит.
По регламенту полагалось остановить работу, провести тесты и дождаться пока все показатели придут к нормальным значениям.
Но имелся приказ управления. Эксперимент должен был быть проведён. Выделены немалые средства. Даже за те шестнадцать машин энергообеспечения придётся отчитываться по полной программе.
Николай Петрович открыл рабочий журнал: книгу в картонном переплёте с желтоватыми, тускло разлинованными страничками.
Добрых четыре десятка страниц были исписаны подробными отчётами об ежедневных тестах. Теперь была очередь главного исследования. Хронопись обязательно нужно предоставить в главное управление.
Николай Петрович усадил в своё кресло товарища Боровкова, велел вести запись.
Нулевой объект и Подопечная уже успешно прошли фазу синхронизации, оставалось дождаться подходящих параметров для старта сближения.
См. тетр. 4а.
Вот так фокус! Только‑только вошла во вкус, как продолжение оборвали. Видать, тётя Нина напутала что‑то, или, скорее всего, Ульяна даже не в курсе, что её рукопись читают. Иначе собрала бы всё по порядку. И как теперь дальше прочитать?
