Двадцать ноль ноль

Если в окно из кухни хорошо просматривалась Вышкинская дорога – тропинка в кустах, то из окон комнаты можно было видеть почти весь путь от леса до деревни. За лесом лежала автотрасса. А под крутым склоном поток машин встречала автобусная остановка. Крепкое сооружение из бетонных блоков, расцвеченное яркой мозаикой. На черном фоне – цветы с радужными лепестками, райские птицы, немного смахивающие на петухов. В общем‑то, сие творение никакой культурной ценности не представляло, но разноцветные осколки эмали, изредка выпадающие, непременно подбирались местной малышнёй и служили им, как ракушки островитянам. Самостоятельно ходить до автобусной остановки категорически запрещалось. Поэтому Валерка ждал родителей с нетерпением, ведь городские гостинцы – гостиницами, их на крайний случай и в магазине можно купить, и в Колково на велике сгонять, если уж совсем что экзотическое понадобится. А вот яркие цветные квадратики и треугольники мог собрать для сына только всё понимающий отец.

И кстати, родителям уж пора было бы приехать. Суббота всё‑таки. И Андрей что‑то опять не едет. И Лёшка уехал… Ну сколько можно думать о нём?!

Стоило вспомнить о родителях, по закону притяжения они как раз и появились на дороге за ручьём. Вика узнала мамин чёрно‑красный зонтик и светлую ветровку отца.

А Валька‑то не встретит, вот расстроится.

Но на кухню по счастливой случайности они зашли все вместе. Братишка материализовался будто бы сразу в сенях. Промокшая даже под зонтиком мама, чудесно‑сухой, лишь слегка испачкавший кроссовки в глине папа и Валёк в состоянии хоть выжимай и сажай на печку. Бледный, продрогший, уставший, будто он с другого конца земли домой вернулся. И молчаливый странно.

На городские гостинцы он внимания даже не обратил, с благодарностью принял горсточку «эмалек», но тоже как‑то нерадостно. Завалился на кровать с… вот опять чудеса… с учебником физики.

На бабушкины и мамины причитания по поводу купания в пруду неделю назад он махнул рукой:

– Обошлось всё, там же Лёшка меня спа… – пацан вовремя прикусил язык, но женщины не обратили внимания на этот обрывок фразы. Их больше возмущало Валеркино самовольство, а не то, к чему оно могло бы привести. Да и возмущались они недолго.

Вскоре в гости забежала Яна. С новой порцией лечебных снадобий. Справедливо говоря, действенных. Коленки совсем не болели, корочка была тонкой‑тонкой, а под ней уже розовела новая кожа.

Мама поахала над коленками, поохала над подаренными часами, повздыхала «как вам, девчонки повезло, что вы есть друг у друга» и занялась домашними делами.

А девчонки, накинув куртки, расположились на крылечке в компании семечек. Вика только собралась выплеснуть свои чувства, для их непредвзятого анализа великомудрой Яной, как за окном у дома Андрея припарковалась машина. И, невзирая на проливной дождь, он сам вскоре появился на Викином крыльце. Сердитый.

На радостные приветствия девочек он сдержанно кивнул, состроил какую‑то кислую гримасу и со вздохом уселся рядом.

– Проблемы? – осторожно поинтересовалась Яна.

– У вас‑то? Ещё какие.

Девочки переглянулись.

– Ну…

– Весело было с Белым гулять?

– Чего? – в один растерянный голос спросили девчонки.

– В среду, перед вечеринкой у Макса, – Андрей вопросительно посмотрел на Яну, – душа моя, я о чём тебя просил?

– Погулять, потянуть время до десяти, – сердито отозвалась она.

– Вот именно, погулять! А не вляпываться в неприятности!

– Мы просто познакомились с двумя деревенскими гопниками, – с нервной усмешкой возразила Вика, – и это была моя инициатива.

Андрей воздел глаза к потолку, выпустил выдох сквозь поджатые губы:

– Эти два деревенских гопника могут, если захотят, устроить вам весёлую жизнь на всё лето. И ни я, ни Ден с Максом вам не помогут, – предупреждая возмущённые возгласы девчонок, Андрей поднял руку, – тихо, спокойно! – и с видом терпеливого воспитателя, вынужденного объяснять несмышлёнышам элементарные вещи, продолжил: – Вы по всем раскладам не правы, а если за вас впишемся, то и мы будем не правы. Пацаны не поймут. Нечего было вообще с ним связываться, если… А… – парень досадливо махнул рукой, – о чём с вами говорить? Это же надо было додуматься… Белого кинуть.

– А что теперь будет? – робко спросила Яна.

– Ничего особенного, – улыбка у Андрея получилась какая‑то слегка шальная, – подумаешь, сделаете всё, что он захочет, и дело с концом, – при этом он так многозначительно цокнул языком.

– В смысле?! – в один голос возмутились девчонки.

– Ха‑ха, ладно, это я прикалываюсь, а если серьёзно, я попробую с ним поговорить. Но ничего не обещаю. А вы пока на глаза ему лишний раз не попадайтесь.

– Это легче лёгкого! – радостно воскликнула Вика, – они даже наших имён не знают, а уж где живём, тем более.

Андрей хлопнул себя ладонью по лицу, шумно выдохнул и, глянув сквозь пальцы, вопросил:

– Ты это сейчас на полном серьёзе?

Пока Вика смущённо думала, что бы ответить, Андрей поднялся:

– Ну счастливо, девчонки. Я пойду, а то весело с вами, слишком.

– Весело теперь нам будет, – удручённо вздохнула Яна, слишком откровенно сожалея о двери крыльца, хлопнувшей за спиной парня.

– Прости, это я виновата, – тихо сказала Вика, – я сама не знаю, что на меня тогда нашло. Мне хотелось узнать, кто они такие.

– Узнала теперь?

– Да ладно тебе, мы сами с ними поговорим, – успокаивающе продолжила Вика, – они же всё‑таки люди.

– Они же всё‑таки гопники, – снова вздохнула Яна.

А у Вики стало как‑то нехорошо на душе.

 

Герои недописанных книг.

Погода, к сожалению, не наладилась. Утро было хмурым и долго уговаривало Вику не вылезать из‑под одеяла. Всё равно делать было нечего. На улице прохладно. И Лёшка должен приехать только завтра.

Докатилась, – мечтательно улыбнулась Вика, – теперь утро начинается с мыслей о нём. Головокружительная катастрофа.

После завтрака Валерка снова умотал к Стасику, не забыв прихватить упаковку «скитлса». Папа перебирал выключатель в сенях. Он привёз из города новый, но старинная проводка не приняла этот дар. Поэтому пришлось вернуть на место старинный, ярко‑голубой с маленькой чёрной кнопкой. И свет вдруг загорелся, как ни странно.