Эдда. Симфония звезд

Я запоем прочла историю любви прекрасной королевы Гвиневеры и сэра Ланселота, чистой и искренней, такой же, как была и наша любовь. Эта чистая и искренняя любовь привела к смерти доблестного короля Артура и сотен рыцарей Круглого стола, падению Камелота, окончанию рыцарской эпохи и завоеванию Британского королевства саксами. Кроме того, сам Круглый стол был явно кем‑то украден.

Не много ли, для светлого чувства? После окончания войны, уцелевший Ланселот приехал за Гвиневерой, чтобы сделать ее своей женой и нашел женщину в монастыре. Вопреки ожиданиям рыцаря, королева отказалась даже подарить ему поцелуй и сказала:

– Посмотри, к чему привела наша любовь! Теперь я поняла, что лишь та любовь может считаться истинной, когда сначала – Бог, а потом уже твой возлюбленный.

Эта фраза поразила меня своей простотой и точностью. Я закрыла книгу и дала себе слово, что больше никогда не забуду о том, что есть правда.

Тогда я еще не знала, что мы не можем давать обещаний, ибо не ведаем своей судьбы. Однако мое решение отказаться от этих отношений до сих пор кажется мне верным. Думаю, королева Гвиневера одобрила бы его, не говоря уже об Артуре. Супруга же моего возлюбленного оказалась не столь понятлива, как король Бриттов и почему‑то вместо благодарности испытывала ко мне редкостную антипатию. Неисповедимы пути Господни.

Потом произошло несколько неприятных событий, которые привели меня на путь равнодушия, а потом появилась Амига с ее ссылкой и Эвальд, вернувшие меня к жизни. И Николай Угодник, совершивший‑таки для меня чудо.

Я долго пыталась понять, чем же это новое чувство отличается от предыдущих и вспомнила один из своих разговоров с Анной.

– Чего мы все время ищем? Чего ты ждешь от любви? – спросила она меня.

Я задумалась, не решаясь рассказать ей о наиболее точном образе, приходящем мне в голову.

– Ты читала «Властелина Колец»? – спросила я, наконец. Она отрицательно покачала головой.

– В этой книге был город, в центре которого стояло засохшее белое дерево. Король покинул город, и многие пытались занять его место, но город преследовали несчастья. И была легенда, что в тот момент, когда король возвратится, белое дерево зацветет. Я верю, что у меня в душе, такое же белое дерево, которое зацветет лишь при встрече с истинным королем. Только так я могу узнать его. Пока оно не еще цвело. И знаешь – я скажу тебе правду – я не верю, что это случится. Я действительно не верю, что подобное возможно.

И вот сейчас, я лежала на диване и понимала, что путь к моему сердцу похож на странный лабиринт с множеством ловушек, как те, что приходилось обходить компьютерной Ларе Крофт. Неосторожное движение, одно лишнее слово – ловушка срабатывает – и путь оказывается навечно закрыт. Те двое, которых я любила, шаг за шагом преодолели этот путь, они открыли все двери, и сердце ответило согласием покориться. А мое сознание даже высказалось по поводу соответствия всем критериям. И я полюбила их, потому что каждый был достоин стать королем. Но белое дерево не цвело – лишь потому, что они таковыми не являлись. Они оказались способными чужестранцами, которые не были предназначены мне судьбой, а настоящий король продолжал свой поход, не собираясь возвращаться в покинутый город. И вот теперь это случилось. Самым удивительным было то, что прежние возлюбленные прилагали значительные усилия, блуждая по лабиринтам моей души, а Астронавт №1 легко и без напряжения преодолел все препятствия, словно прошел по весеннему лугу, мгновенно покорив мое непреступное сердце. И белое дерево зацвело. Мне это было очевидно. Как очевидно и то, что я никак не могла ожидать подобного исхода, напоминавшего дешевый любовный роман из тех, что продаются на уличных прилавках. От ненависти до любви… Что ж, по крайней мере, теперь я знаю, что это действительно существует.

Отсюда и абсолютная истина – наше будущее неизвестно и непредсказуемо, мы не знаем, кто мы и кем будем завтра. Жизнь полна сюрпризов и в любую минуту может произойти что‑то, что изменит ее навсегда. Глупо зарекаться, давать советы и пользоваться чужим опытом, ведь в мире все неново и в то же время неповторимо.

Я вспомнила, что, давая клятву при венчании, спрашивают: «берешь ли ты этого человека в мужья? Берешь ли ты эту женщину в жены, чтобы любить ее в радости и в горести?» И не спрашивают «Будешь ли ты любить эту женщину в радости и в горести», ведь мы не знаем, что ждет нас завтра. Ни одно из данных обещаний не является нерушимым. Мы не знаем себя и никогда не узнаем, ведь мир изменчив, как и наша душа.

И я спрашивала себя, должна ли я попытаться еще раз увидеть его, ведь это может принести мне разочарование. И вдруг поняла, что наше сердце – вовсе не барометр любви, как думают романтические девушки, и не насос для перекачивания крови, как считают биологи. Наше сердце – есть компас. Прислушайтесь к нему, оно всегда неспокойно, как крутящаяся стрелка, оно всегда зовет куда‑то. И лишь найдя свой полюс, стрелка останавливается и неустанно указывает дорогу. Так и сердце может обрести покой лишь там, куда зовет нас судьба. Мы не знаем дороги, но у нас есть компас. И я не могу не следовать его указаниям, ведь тогда я не пройду части предначертанного мне, а значит уже не буду собой. Только там, на этом пути ждет меня мое сокровище, а уж каким оно будет, я угадать не могу. Более того, я знаю, что даже самые невероятные догадки окажутся блеклыми и банальными в сравнении с красочным пасьянсом, которые небрежно раскинет рука судьбы.

Я поделилась своими мыслями с Ольгой, одной из моих скептически настроенных подруг.

– Знаешь, – сказала она, – Мне нравится эта теория с компасом‑сердцем. Без сомнения, здесь что‑то есть. Только вот, я подозреваю, что под твой компас кто‑то подложил топор, так как ведет он тебя в сомнительном направлении.

И тут я вспомнила свой сон – королевская лилия на моей ладони. Я должна была встретить своего короля. В любом случае, я пойду этой дорогой, хотя и не знаю, что ждет меня на этом пути. Но что бы ни встретилось мне, я смогу принять это. Как я могу поступить иначе? Как раз в этот период я окончательно рассталась с Давним Поклонником, а также избавилась от всех приятелей мужского пола. Я сказала Анне, что хочу пойти к своей цели с открытым забралом и без камня за пазухой. Анна, большая сторонница целомудрия в отношениях между мужчиной и женщиной, горячо поддержала мою идею. Но, естественно, ни ей, ни Ольге, никому, даже лучшей подруге, я не называла имени того, кто стал отныне моей судьбой.

– Я встретила мужчину своей мечты, – больше я ничего не сказала, и подругам пришлось довольствоваться этой скудной информацией. Однако на следующий же день после возвращения из командировки я рассказала обо всем Анастейше. Мы шли по городу, почему‑то мне казалось, что она сможет понять. Ну как я могу рассказать об этом лучшей подруге, и так несущей груз моего безумного прошлого? Как должна она, разумная замужняя женщина, принять эту, превосходящую остальные, мою глупость? Анастейша же была авантюристкой, она верила в самые невероятные вещи, она одна могла бы разделить мои мысли. К тому же, она, кажется, искренне любила меня.

Мы шли по мокрому от дождя городу, и я рассказывала свою странную историю.

– Ты поддержала мою мечту, в которую никто не верил, а я готова поддержать твою, – сказала мне Анастейша. – Борись. Все должно получиться.

Больше я ни с кем не говорила. Я узнала, что он готовится к новому, испытательному полету, совсем краткому, но это означало, что в ближайшие полгода мне не стоит надеяться на встречу. Ну что ж – у меня будет возможность привести себя в порядок, заняться спортом, сбросить вес, нельзя допустить, чтобы и во второй раз я появилась перед ним в том ужасном обличие лохматого клоуна.

– А ты не боишься, что он решит воспользоваться твоими чувствами? – спросила Анастейша.