Эффект Нобеля
– А сыграйте‑ка что‑нибудь старое, доброе… «Мурку»!
Сотка растворилась в кармане очкарика. Калтыжанин вразвалочку вернулся к столику, замахнул рюмку и не удержался… Вернулся поорать:
– «Маруся Климовна, прости люби‑и‑мого»! Давай, теперь «Море, море – мир бездонный»!
– Неожиданный поворот. Вы не из моряков будете?
– Он из Калтыга! – улыбаясь, крикнула вторая официантка, все еще принимающая заказ у парочки.
– А‑а, понятно. – Музыкальные пальцы ударили по клавишам.
«Ярославли» пошли вразмен. С каждой песней в бездонный карман музыкантов, как в «однорукого бандита», опускалась сотня. Они знали все песни, подзабытые слова сверяли по толстому песеннику.
Под «Белый теплоход» Сорокин сгреб в охапку Альфию и прокрутился перед импровизированной сценой, одно неловкое движение, и стойка с ударной тарелкой бздзинкнула о пол. Калтыжанин с татарочкой поспешили поднять – стукнулись лбами, с почти аналогичным звуком.
– А вообще, я – летчик! – Юноша входил в пьяный раж, пытаясь вновь закрутить ускользающую красотку.
Очкарик затянул «Стюардесса по имени Жанна», благо голос подходил. Студент, глядя на вакханалию, поспешил увести подругу, так ничего не заказав.
Стас дошкандыбал до столика и обессиленно рухнул на стул. Пот оставил мокрые пятна в подмышках рубашки, тяжелые вздохи вырывались из груди вместе с алкогольным выхлопом, тюбетейка уехала на затылок.
– Девчата! Позволите вас угостить.
Официантки присели рядом. Вторая протараторила:
– Нам на работе нельзя, а вы и вправду летчик? Летаете?
– Делаю компрессоры. Если их поставить на самолет, он полетит.
– Очень интересно.
– Да, вот такая у меня интересная работа! Музыка, давай «Потому что мы пилоты»!
– Можно. – Очкарик кивнул. – Но это будет дороже…
– Сколько?
– Пятихатка.
– Я сейчас. – Сорокин раскрытой ладонью отпросился у девушек, натыкаясь на углы столиков, дошел до музыкантов.
Вторая вновь приступила к вернувшемуся:
– А правда, что Лугинин строит трассу «Формулы‑1»?
– Почему сразу Лугинин?! Михал Иваныч давно отошел от дел, живет‑поживает и горя не знает… Трассу хотели построить, да. И места у нас подходящие, не такой крутой серпантин, как туда дальше… Ближе к Сочам. Но не дали. Общественность возмутилась, мол, и так кучу предприятий понастроили, дышать нечем! А на самом деле, там такие строжайшие нормы, плюс самые лучшие технологии очистки, плюс тотальный контроль… Мне даже кажется, воздух стал чище, чем десять лет назад.
«Конечно, раньше только наш завод коптил, а теперь… По‑прежнему, коптит, а все вокруг очищают… За себя и того парня».
– Но у нас все для людей, если общественность против, значит, так тому и быть! – Стас замахнул стопку, зажевал бутербродом. – Да что «Формула»? Все автоконцерны хотят перенести свои питерские и калужские заводы к нам! Так выгоднее. Но… Не дают. Политика!
– Говорят, у вас лучшие дороги… – заикнулась Альфия.
– У нас все лучшее, венецианцы приезжают учиться обуздывать воду, америкосы перенимать опыт строительства мостов. А говорили, климат в России не тот!
– «Кто‑то скажет вдруг, мол, климат здесь не тот, – впопад попал очкарик, перейдя на попурри. – А мне нужна твоя сырость…»
– Друг! – выбросил вперед руку калтыжанин. – Не пой, пожалуйста, Розенбаума и Высоцкого. Их никто петь не умеет, все заведомо хуже оригинала.
– Не вопрос. Но это тоже стоит… денег, – вконец обнаглел лабух.
Стас выудил из кошелька пятисотку, шлепнул об стол.
– Подойди, пожалуйста, я что‑то устал, боюсь не дойду…
Подскочил гитарист, растянул услужливую улыбку, профессиональным движением картежника слизнул купюру.
– Климат… – не обращал внимания Сорокин, – для хороших‑то дорог… Все тот, если с умом и без воровства. И климат, и почва у нас отличные! Единственное, что может помешать – несогласие народа.
– Или политика. – Вторая подмигнула.
– Или политика, – согласился Сорокин, – тех, кто стоит над народом и законом…
– Да нам, в принципе, тоже грех жаловаться. – У второй проснулись патриотические чувства. – Татарстан – всегда был хорошим регионом по сравнению с другими.
– Жаль, что мы вырвались вперед. – Калтыжанин усмехнулся. – Лучше б, как и прежде, все ехали в Москву на заработки или к вам, в Казань, а то все к нам прут.
Они еще полчаса потрещали о том, о сем, пока Альфия не зевнула:
– Еще заказывать будете?
– Да харэ уже, напился, наелся, пора и в постельку.
Официантки улыбнулись краешком рта, Альфия упрыгала к бару, вернулась со счетом.
«В три раза дороже, чем у нас. – подумал Стас, вложив в папку сотню сверху. – Главное, с кем мне сегодня повезет – с молоденькой козочкой или опытной козой?»
ГЛАВА VII
Взрыв
Гольц всплеснула.
– Но под эту теорию можно подвести все сексуальные меньшинства.
– Вы сами это сказали. Вообще, объединение по половым отклонениям изначально нежизнеспособно.
– Перейдем к менее глобальным темам. Почему наш регион привлекателен для инвесторов? За счет чего удалось снизить налоги, в том числе и для бизнеса?
– Предприниматель сам выбирает, на что пойдут его налоги…
– Каким образом? – живо перебила Вера. – Если деньги идут в пенсионный фонд, как они могут пойти куда‑то еще?
