Эффект Нобеля
Герцог закусил губу, согласно махнул рукой.
– Верните мои облигации! – Денди с повязкой на глазу приставил пистолет к груди брокера.
– В чем дело? – Грешэм с достоинством подошел к конфликту.
Надвинулась толпа. Брокер таращился на пистолет, пытаясь отстраниться.
– Сэр… я честно приобрел у вас бумаги… я же не знал…
Томас Грешэм заложил палец за ворот сюртука и величественно закрыл глаза:
– Никто не имеет права находиться здесь с оружием. Вы нарушили закон, сэр. Будьте любезны, покиньте нас.
– Но‑о! – Денди спрятал пистолет. – Этот мошенник купил у меня бумаги за секунду до новости! Пусть он мне их вернет, а я верну ему деньги.
– Сэр, – полууспокоился брокер, уперевшись в сомкнувшихся джентльменов, – цена уже пятьдесят пять фунтов. Было бы глупо с моей стороны продавать дешевле.
– Мерзавец! Негодяй! Вор! – Денди схватил брокера за грудки.
Присутствующие поспешили на помощь, растащив свару.
– Сэр, – невозмутимо настаивал Грешэм, – пожалуйста, покиньте нас.
Шаги к выходу прозвучали в осуждающей тишине.
– Какова цена? Шестьдесят фунтов. Покупаю! Сколько? Шестьдесят пять! Беру.
Пружина вакханалии разжалась в обратном направлении. Облигации расходились, как мороженое в жару.
Никто не обратил внимания на старого графа Лестера. Бормоча под нос, он проследовал к выходу. Прищурился в победное солнце Альбиона, сделал шаг через дорогу… Лошади, мчавшие карету, смели старика.
– Девяносто! Беру, все! Сто! Давай! Сто десять. Да‑а!
Джордж робко взглянул на Дэвида.
– Я разорен. Даже если откупить сейчас, я буду должен… всю оставшуюся жизнь!
– Сделайте это, Джордж, иного выхода нет. – Рикардо философски обозревал толпу.
Джордж выкрикнул:
– Триста лотов по рыночной!
Брокер протянул бумагу.
– Я купил по сто двадцать фунтов, итого… – убито подсчитывал Джордж.
– Боже! – Дэвид воздел руки к небу. – Я вернулся на биржу спустя пятнадцать лет, чтобы в один день потерять все! Вот вам еще один совет, мой друг: фондовым рынком нужно заниматься каждый день, только тогда у вас есть шанс выиграть.
На середину вновь вышел Грешэм, провозгласил:
– Торги закончены. Просьба расходиться.
Рикардо остановил почтенного джентльмена.
– И много сегодня поднял Натан?
– По моему скромному мнению. – Томас Грешэм заложил палец за ворот сюртука и величественно закрыл глаза. – Барон Ротшильд сегодня заработал порядка сорока миллионов фунтов.
У Джорджа глаза вылезли на лоб.
– На эти деньги можно купить… половину Англии!
Грешэм отвесил почтительный поклон и удалился.
– Бросьте убиваться, Джордж, судьба милостива к изобретателям. А мне надо уединиться, дабы переосмыслить сегодняшний день и, наконец‑то, дописать «Начала политэкономии и налогообложения».
– Неужто вы пересмотрите свою теорию? И согласитесь на государственное регулирование, хотя бы для наказания таких, как Ротшильд? Уверен, это именно он заварил сегодняшний пунш!
– Да перестаньте вы, Натану просто повезло. Он, конечно, прекрасный финансист, но… не гений! Полагаю, ему поспешили сообщить, что Наполеон вспомнил о гвардии и войскам коалиции – конец. А на деле, все решили пруссаки Блюхера… Человека и паровоза! Если не ошибаюсь, вы ведь в честь него назвали свой первый локомотив. К тому же… если бы все, как стадо баранов, не стали скупать бумаги по любой цене, Ротшильд бы, а не мы, ушел отсюда нищим.
– Мистер Стефенсон? – К Джорджу подошел усатый джентльмен.
– Чем могу служить?
– Меня просил вас разыскать промышленник Эдвард Пиз. Он получил полномочия от парламента на строительство железной дороги Стоктон‑Дарлингтон. Его очень интересуют ваши паровозы.
– Я же говорил. – Рикардо толкнул Джорджа в плечо. – Судьба вам благоволит. А на нынешней бирже, похоже, везет только Ротшильдам… – Дэвид глянул на слюнявого лорда Сейнсбери, веером развернувшего заработанные фунты. – И дуракам.
Ротшильд потоптался у колонны с всегдашне‑мрачным выражением лица. Встретился взглядом с Рикардо, приподнял шляпу. Дэвид кисло улыбнулся.
Натан что‑то шепнул окружающим агентам, повернулся, вытащил руки из карманов. На пол спикировала записка. Не заметив пропажи, барон в сопровождении поверенных направился к выходу.
Не сговариваясь, наши герои метнулись к записке. Джордж первым схватил смятый клочок, развернул трясущимися руками.
«Наполеон разбит! Срочно покупайте!!!»
ГЛАВА IX
Давос
Старик резко встал, приблизился к колонне. После доклада лицо постаревшей лягушки заволокло грозовыми тучами, потупились глаза. Короткий взмах руки – шатен заспешил на выход, исчез, как тень в полдень. Будто по команде, засобирались к выходу впереди‑ и сзадисидящие. Камеры отвернулись от Михаила Ивановича.
Джентльмен отклеился от колонны, дошагал дрожащей походкой до русского миллиардера, присел на место старика:
– Хай, Майкл!
– Хэллоу, Натан. – Взгляд олигарха вернулся на сцену. – Или мне следует называть тебя Натаниэль Чарльз Джейкоб Ротшильд? Пра‑пра‑правнук Натана Майера Ротшильда. Биржевого гения, нагревшего руки на Ватерлоо, революциях и много чём еще.
– Как там у вас говорят – ты меня хоть кием назови, только почаще смазывай?
– Что‑то типа того.
Ротшильд помолчал, почесал лоб, поизучал точку на полу.
– Почему ты упорствуешь, Майкл? Ведь мы когда‑то умели договариваться.
– Ты меня путаешь с другими. Мы не договорились много лет назад, не договоримся и сейчас.
– Ты всегда был не в тренде. Может, пришла пора меняться? Ты можешь войти в Клуб…
