Эскорт
И он не разбил его, как можно было бы подумать. Случилось нечто гораздо хуже.
Отключая проблеск звериной тоски и ностальгии, я блокирую внутри слащавые эмоции жертвы, образно натягивая на себя амплуа львицы. Не обращая внимания на гостей казино и других мужчин, я держу путь прямо к Рамазану, что сидит за столом на позиции малого блайнда.[1] За столом сейчас мало игроков, а это значит, что в игре наблюдается перерыв, и я подоспела в идеальное время. Беглым взглядом окидываю своего старичка Рами, отмечая, что сегодня он прыгнул выше своей головы: надел свой лучший костюм и часы, мощно сдобрив свой образ арабским тягучим парфюмом, от которого лично меня вечно подташнивает. Игнорируя легкий приступ отвращения, я медленно опускаю ладони ему на плечи, привлекая к себе внимание своей жертвы.
– Твой счастливый талисман уже здесь, хабиби, – вкрадчиво низким голосом нежно воркую с ним я. Рамазан медленно поворачивает голову, с наслаждением вдыхая аромат моих волос и кожи шеи.
– Ты выглядишь великолепно, моя белокурая нимфа. И также потрясающе пахнешь, – как и положено арабскому мужчине, он никогда не оставляет меня без красивых слов.
А я ненавижу слова. К сожалению, их в карман не положишь. А то, что нельзя положить в карман уводит меня все дальше от моей цели и возвращает ад моего детства. И поймет масштабы этого чистилища лишь тот, кто также провел первые годы жизни в загнивающем приюте, где каша со слипшимися комочками считалась наивкуснейшим деликатесом и наивысшим благом.
Но если бы на кону моей деятельности стояла лишь «красивая жизнь», все было бы проще. Ставки куда выше.
– Как жаль, что этот прекрасный парфюм заканчивается, – с легкой грустью делюсь своей маленькой проблемой я. – Я бы хотела пахнуть именно им вечно, – речь идет об эксклюзивном дорогом нишевом парфюме, который создавался специально для меня.
Я умею играть с мужчинами. Архетип хорошеньких дурочек привлекает многих, а с такими, как Рамазан, это всегда беспроигрышный вариант.
– Я подарю тебе новый, моя принцесса. Куплю тебе весь парфюмерный магазин, только чтобы вернуть улыбку твоим губам, – засыпает обещаниями седовласый ливанец. Стоит отметить, что лет двадцать назад он наверняка был чертовски хорош, и я наверняка сама бы захотела провести с ним жаркую ночь. У него крупные черты лица, довольно высокий рост и в целом, он хорошо слажен и приятен мне по всем параметрам. Однако, красивая женщина нужна ему лишь для статуса – Рамазану шестьдесят и мне доподлинно известно, что у него жуткие проблемы с потенцией. Настолько сильные, что даже самая дорогая «виагра» в мире не поднимет его Бурдж Халифу.
– Мне будет так приятно, если ты это для меня сделаешь, хабиби. Как еще ты меня порадуешь? – воркую с Рамазаном я, обволакивая его манким взглядом, без конца хлопая ресницами. У меня прекрасно получается строить из себя красивую дурочку, когда ситуация того требует. Именно этой «красивой дурочке» внутри меня мужчины отстегивают десятки тысяч долларов. Сплю я лишь с избранными, которых выбираю сама, а остальных идиотов – вожу за нос и лишь обещаю страсть и жаркую ночь.
Хотя, в практике, бывало, всякое. Не уверена, что по‑настоящему хотела кого‑либо, кроме своего мужа. Когда искры из глаз, мурашки по коже, и хочешь до одури каждый миллиметр тела своего мужчины.
С Рамазаном довольно просто. Для него я являюсь развлекающим фоном и усладой для глаз. Лишенный мужской силой бедняга пару раз на моей груди засыпал под колыбельную и тому был рад. Плакался мне пьяный, делясь рассказами о своей психологической и физической травме, из‑за которой он теперь никогда не сможет ощутить себя мужчиной.
В такие мгновения, я чувствую себя гейшей. И еще раз прихожу к выводу, что секс – это меньшее, что женщина может предложить мужчине. Красивых девушек миллионы, особенно в Дубае. Тех, рядом с которыми хочется не только оказаться в постели, но и проснуться без чувства отвращения – единицы.
Но если секс – меньшее, то, что тогда большее? За что мужчины готовы отваливать бешеные бабки на бессмысленные тряпки, покупать квартиры и машины, чтобы только овладеть, и вкладываться в женщину?
За состояние и эмоции.
И то, насколько умело я могу подобрать «ключ» к состоянию каждого и делает из меня ту самую роковую женщину, которую ни один из бывших не может забыть.
– Порадую так, как ты не мечтаешь. Наберись терпения. Только выиграю все, что сегодня есть на этом столе, – Рамазан многозначительным взглядом прикидывает потенциальный банк.
– А мне можно попробовать? Поделишься резервами?
– За стол тебя не пущу, но на хранение отдам. Будешь моим секретным банком, – он протягивает мне несколько крупных фишек, и я поспешно убираю их в сумочку. Она только что подорожала на пятьдесят тысяч долларов.
– Ты лишаешь меня всего веселья, хабиби, – слегка поджимаю губы, выражая недовольство. – Но я все понимаю. Ты не хочешь воевать со своей женщиной.
Мне лучше и, правда, не садиться за стол. Азартные игры творят со мной безумные вещи. Я никогда не могу остановиться и превращаюсь в сумасшедшую, что готова пойти ва‑банк, лишь бы урвать крупный куш. Я много раз проигрывала крупные суммы денег в Монако и на своем опыте убедилась, что казино всегда выигрывает.
– Такие мужчины, как я, милая, не терпят игру в «поддавки», – Рамазан тонко намекает на то, что женщине не место за покерным столом. – Ты права. Мне нравится, когда ты просто стоишь рядом или находишься в комнате.
– И приношу удачу, – подмигиваю Рамазану, в очередной раз программируя его на успех и везение в игре.
– Я в этом не сомневаюсь, – его рука касается моих бедер и собственнически сжимает ягодицу. Позволяю ему это вольность, абсолютно ничего не испытывая внутри.
Человеческий мозг – странная штука и нейролингвистическое программирование всегда творит с ним удивительные чудеса. Наши нейроны всегда стремятся к тому, чтобы заметить и произвести в реальности то, на что они изначально были заточены.
«Где внимание, там и энергия, Элли», – в воспоминаниях призрачной вспышкой света всплывает его голос.
Моя кожа вмиг покрывается инеем, а дыхание схватывает.
Не вспоминай. Это слишком больно. Еще чуть‑чуть и ты не сможешь дышать.
Не вспоминай детали. Не вспоминай.
– Господа, прошу занять ваши места, – объявляет дилер, начиная раздачу. Карты ритмично падают на стол – по две каждому, и три выкладываются на стол рубашкой вниз. – Большой блайнд делает ставку, – я внимательно слежу за ходом игры, изучая всех присутствующих за столом. Не считая Рамазана, в игре учувствуют еще два представителя «крупной рыбы».
Но в этой комнате мне хорошо знаком не только Аль‑Кадир, но еще и симпатичная официантка, что любезно обслуживает всех гостей и с улыбкой невинного ангела подносит им кофе, спиртные напитки и сигареты. Для всех, моя помощница Ванесса – лишь красивая девчонка, занимающая позицию «принеси‑подай», и только нам двоим в этом доме известно о наших маленьких шалостях. За последнюю «шалость» я заплатила ей всего тысячу долларов, но она и этому рада. Я уважаю Нессу за то, что она не пошла типичной дорогой красивых девчонок, что приезжают покорять Дубай.
[1] обязательная ставка, равная половине большого блайнда.
