Этика распятия

Он так и не понял, спал ли он сейчас или только вспоминал, как спал тогда? Но сейчас он как‑то неожиданно чётко понял: не было никаких полевых воздействий. Всё это чушь собачья. А было элементарное проникновение на звездолёт перед нырком в подпространство. А там уже по обстоятельствам: то ли убили кого‑нибудь, то ли обманули каким‑либо хитрым способом. Но коробку с передаваемой информацией изъяли, вскрыли, переписали информацию на компьютер, изменили, что хотели снова переписали на исходный носитель, уложили носитель в коробку и закрыли коробку абсолютно идентично исходному состоянию. Всё! Никакой фантастики!

В это время полусна сложился сам по себе механизм размышления. Задача с осуществлением фальсифицированной посылки решена, и больше к ней возвращаться незачем. Нужно двигаться вперёд. Что там ещё нерешённого? А вот, пожалуйста – гений‑злодей. Не гениальный злодей, а именно так: гений, являющийся злодеем по факту. Под гениальным злодейством надо понимать изощрённое злодейство. А сущность гения‑злодея заключается в том, что человек, родившийся с задатками гения, вырос потенциальным злодеем, человеконенавистником. Казалось бы, что здесь такого странного? Ведь может быть злодеем простой, не гениальный человек? Может. И никто этому не удивляется. Такие злодеи встречаются даже в наше просвещённое время. А вот с гением злодейство как‑то плохо сочетается. «По крайней мере, у меня», – подумал Сергей.

Может быть, это напрямую связано с мировоззрением? Накопленным опытом? С отражением знаний, применяемых в работе? В конце концов – с людьми, с которыми ему приходится работать и сталкиваться в процессе работы?

Сергею никогда не приходилось сталкиваться или просто общаться с гениями, будь то на работе или в быту. Ни с позитивными, ни с негативными. А поэтому представление о гениях у него возникло исключительно на базе теоретических представлений о человеке и Человечестве. А из этого следовало, что гений является ярким представителем высокоодарённого человека, из чего сразу вытекает его особая предназначенность. А это означает, что гений не может быть использован во вред обществу, то бишь по пустякам, а предназначен целенаправленно для решения глобальных общечеловеческих задач. Рассказ Брадобрея поколебал, но не опроверг эти представления. Тем не менее возникшие сомнения следовало либо опровергнуть, либо доказать. Третьего было не дано.

На этой стадии размышлений он встал и начал ходить по комнате по прямой от одной стены до другой. Постепенно форма перемещения по комнате изменилась и превратилась в движение по овалу с выборочными остановками около обычных, сто лет известных предметов с внимательным разглядыванием отдельных компонентов и составляющих.

В очередной раз он остановился возле шкафа с дощечкой с нарисованными в лубочном стиле фигурками человечков, которую он привёз из очередной командировки, побывав на планете Астурция. Один из теоретиков СКЭП, Еремей Александрович Болгов, задавшись гипотезой о возможном несанкционированном посещении наших территорий инопланетянами из соседней с ареалом Человечества галактики, рассчитал вероятность отдельных точек пространства, в которых возможно ожидание появления нежданных гостей. Одна из них была в районе планеты Астурция.

Руководство СКЭП, обычно скептически относившееся к подобным прожектам, вдруг поверила Болгову практически на слово. Расчёт, который автор представил на обсуждение на совете СКЭП, не выдерживал никакой критики. Сергею его показал Брадобрей. Там даже не была построена мало‑мальски приличная математическая модель. Просто вначале было записано несколько общеизвестных формул, а затем, без всякого перехода, выписаны окончательные решения, из которых получалось, что при исходных посылках точки посещения определятся пересечением сферы и отдельных лучей с общим центром, расположенным где‑то в ядре соседней галактики. Что там находится в центре той галактики, какие у ее обитателей интересы, почему они вдруг должны десантироваться на территорию, занимаемую Человечеством, – всё это оставалось тайной, покрытой мраком.

Тем не менее руководство СКЭП, поверив Болгову, направило исследовательские группы по всем представленным в докладе точкам. На планету Астурция в составе группы из десяти человек был направлен и Сергей.

Несмотря на общий скепсис, проявленный к неубедительному заданию, никто не собирался отлынивать, и к выполнению проверки они подошли профессионально. Хотя именно с этого и начались сложности командировки.

Планета представляла собой очень просто выполненную конструкцию, по крайней мере поверхностно: один океан, занимавший примерно две трети поверхности планеты, остальное было представлено материку с изрезанной формой берегов. Посредине материка вдоль его центрального меридиана почти от одного полюса до другого пролегало несколько горных цепей, то вздымавшихся на несколько километров в высоту над уровнем моря, то спадавших почти до нуля и образовывавших относительно ровные площадки. Оба полюса были покрыты снежно‑ледовыми шапками, но под ними была суша. Соединялась ли суша материка с сушей полюсов, приборными методами установить не удалось. Да они такой целью и не задавались.

Так вот, кроме гор и снежно‑ледовых шапок полюсов, вся остальная территория суши казалась одним сплошным лесом, изрезанным только змейками рек различных размеров.

В этом сплошном лесу были зафиксированы несколько проплешин, на которых явно просматривались следы жизнедеятельности. Если у местных жителей не было изобилия воздушных судов и, главное, не было необходимости исследовать скальные нагромождения, то, приземлившись на одном из плато в центре горного массива, можно было рассчитывать остаться незамеченными в течение некоторого времени. В их интересах было понять, что происходит на планете, до момента встречи с её обитателями.

Звездолёт приземлился на одной из выбранных площадок посередине горного массива. Когда они вступили на каменистую основу плато и осмотрелись, у них создалось впечатление, что они находятся в середине горного цирка – в котловине посреди гор на достаточно большой высоте относительно уровня моря – и горные пики окружают их со всех сторон, будто взявшись за руки.

Они тут же запустили три исследовательских зонда, и спустя несколько часов имели исчерпывающую информацию о поверхности планеты. Что касается её естественного строения, то в этом плане они ничего нового не получили. А вот проплешины в густом лесу были явно искусственного происхождения с многочисленными постройками. И только в одном месте фотография сверху не давала чёткой картины: то ли между деревьями просматривалось что‑то неестественное, то ли наблюдалось смутное наведённое явление, создаваемое естественными объектами. Три человеческих поселения находились на самом берегу океана, ещё одно – на берегу самой большой реки, но выше по течению от места впадения реки в океан.

Решили, что один человек должен остаться в звездолёте для принятия кардинальных решений при возникновении критической ситуации. Группы по два человека должны были отправиться в места явного проявления жизнедеятельности, а в сомнительное место должен был отправиться один человек. Конкретно – Сергей Бойцов.

Сергей отправлялся последним, лететь ему до цели было гораздо меньше, чем другим. Он одним движением запрыгнул в исследовательский аэрокар, и его поверхность мгновенно затянулась плёнкой жидкого металла. Сергей набрал на пульте режим полёта. Аэрокар принял форму падающей капли, только вытянутой в горизонтальной плоскости в направлении движения, подпрыгнул на месте и тут же сорвался вперёд, набирая высоту и выстраиваясь в направлении движения.

Подлетев к заданному месту, капля зависла, а Сергей, управляя системой наблюдения, начал выискивать место, зафиксированное с большой высоты зондом как проплешина в густом лесу. Но с малой высоты это место выглядело совсем по‑другому: казалось, что оно было так же заполнено деревьями и подлеском, как и любые соседние участки.