Этика распятия

Тогда Сергей дал указание спуститься на грунт. Капля послушно поднырнула под кроны деревьев и, раздвигая кусты, некоторое время елозила по участку, пока не нашла свободное место для посадки. Сергей выпрыгнул из капли и огляделся.

На первый взгляд место посадки не выглядело обитаемым: равномерно распределёнными по площади стояли высокие хвойные деревья с куполообразными кронами, которые местами пробивали хвощеобразные стволы, не имеющие ни ветвей, ни листьев. Они торчали в кронах деревьев, будто стрелы в доспехах средневековых воинов. На нижнем этаже свободные места занимали кустарниковые. В основном выделялись два вида: первые представляли собой длинные тонкие хлысты прутьев, на концах покрытые маленькими мягкими листьями, растущие в большом количестве прямо из грунта, не образуя толстых несущих стволов; вторые – размашистые, с многочисленными разрезами, как опахала, не имеющие жёсткой основы в виде ствола, покрытого корой, к земле сворачивающиеся в толстый стебель, уходящий куда‑то вглубь.

Несмотря на жёсткость прутьев и их сопротивление, идти было удобнее через тонкоствольные кусты. Через них можно было хотя бы рассмотреть, в каком направлении лучше двигаться и нет ли там ожидаемого пространственного разрежения, на котором расположены следы разумной деятельности.

Под ногами тоже всё было неоднозначно. Местами поверхность была густо заполнена разнолистной травой высотой по колено, а то и выше, жёсткой и изо всех сил цепляющейся за комбинезон, не дающей без видимых усилий сделать ни единого шага. А местами встречались участки, будто доставленные сюда из другого мира, – полянки, покрытые мягким проминающимся мхом, на который было страшно наступать. Казалось, наступишь – и провалишься в бесконечную бездну, чёрную и беззвучную.

Сергей раздвинул руками жёсткие прутья. Впереди перед ним зеленела лужайка площадью примерно в один квадратный метр. Он осторожно поставил на неё ногу и ощутил захватывающее дух проваливание в бездну, хотя на самом деле нога утонула во мху всего сантиметров на двадцать. Справа и слева стояли «опахала», как их назвал про себя Сергей. Продираться через них не представлялось возможным. А впереди опять редели тонкие «ивовые» прутики.

Напрашивался очередной шаг вперёд, и он сделал его. Шаг за шагом Сергей продвигался вперёд. Сколько он сделал таких шагов, Сергей не считал. Но с каждым шагом он чувствовал, что постепенно опускается в низину, хотя в окружающем не менялось ничего, что могло бы подтвердить такое ощущение. Потом он почувствовал, что так же незаметно начал подниматься. У него появилось желание для проверки сомнений изменить маршрут и пойти куда‑нибудь в сторону, но он испугался, что заблудится. И поэтому продолжал двигаться вперёд.

Пока он ощущал подъём, то машинально двигался в том же направлении. Когда ощущение подъёма прекратилось, он вдруг, не думая, шагнул влево и замер, ошарашенный увиденным. Перед ним стояла его капля. Первая мысль была, что это просто невозможно: ведь он шагал абсолютно прямолинейно, как по линейке. Да, он спускался вниз, потом поднимался вверх, но развернуться на сто восемьдесят градусов он никак не мог. Потом он решил, что это капля самостоятельно переместилась, чтобы оказаться прямо перед ним. Сергей влез в кабину и просмотрел маршрут. Капля стояла на месте уже больше часа.

Это было совершенно необъяснимо. Он посмотрел прямо вперёд через лобовое стекло капли. И ему показалось, что там, по направлению взгляда, был явно наблюдаемый просвет, которого ещё совсем недавно, когда он вышел из капли, реально не было. Мираж? Сергей тряхнул головой. Только этого ещё не хватало.

Он выскочил из капли, и кусты будто расступились перед ним. Поляна была весьма представительной: с поперечными размерами в несколько метров. Но не это было самым удивительным. На противоположном краю площадки стояла туристская палатка вполне современной конструкции, а невдалеке от палатки лицом к нему сидела пожилая женщина. Бабуля, как почему‑то сразу определил Сергей. Бабуля имела грушевидное лицо: маленький низкий лоб и пухлые румяные щёки, чрезмерно увеличивающие нижнюю часть лица, а также маленький ротик и маленький подбородок, спускающийся книзу тройной кожной складкой. Волосы у неё были рыжие и, по всей видимости, натуральные, что, в принципе, ни о чём на самом деле не говорило. Салоны красоты научились решать задачи такого уровня не одну сотню лет тому назад.

Сергея настолько потрясло появление бабули, что он никак не мог собраться с мыслями и выяснить у неё, как она здесь оказалась и что всё это значит.

– Здравствуй, бабуля! – наконец традиционно начал разговор Сергей.

– И тебе всего наилучшего! – ответила бабуля, вцепившись в него взглядом маленьких карих глаз.

– Ты что, сюда пешком дотопала?

– Отчего же. С парашютом спрыгнула, – спокойно ответила бабуля.

Сергей ещё раз с недоверием осмотрел её вещи, разбросанные по поляне, и, покачав головой, подумал, что никак не ожидал таких шуточек от старушки.

– Меня удивляет поведение наших людей‑человеков. Какие‑то мы недоверчивые друг к другу стали, – вдруг выдала неожиданную тираду бабуля. – Вот ведь ты, насколько я понимаю, не местный?

– Да, – удивлённо ответил Сергей, не ожидавший такого поворота событий.

– Вот! – удовлетворённо подтвердила бабулька. – Если ты что‑то хотел узнать, то должен бы был обратиться ко мне с вопросом. Я‑то человек местный, уж, наверное, знаю, что тебе ответить. А если бы тебе мой ответ не понравился, то стали бы думать, к кому ещё можно обратиться. А ты что‑то себе надумал. Ходишь, вынюхиваешь что‑то. Этак сам под подозрение попадёшь.

– А в чём вы меня подозревать можете? – ещё более удивился Сергей.

– Как же – в чём? – рассудительно продолжала бабулька. – Это вы там, на Земле, в центре освоенной зоны живёте, и ничего необычного с вами произойти не может. А наша планета почти на краю галактики, на самой границе вертится. А уж так издавна повелось: кто на границе живёт, тот границу и охраняет.

– И что? Было от кого охранять? – напрямую спросил Сергей.

– Да пока – нет! – бодро ответила бабуля. – Видимо, соседи у нас мирные.

– Ну‑ну! – успокоенно сказал Сергей. – Только зря напугала.

Он для вида прошёлся по полянке, которая сразу показалась ему очень маленькой. Как будто после разговора она резко сократилась в размерах. Пристыжённый словами старухи Сергей сразу расхотел заниматься дальнейшим расследованием. Но и уходить так, будто его застали за каким‑нибудь непотребным действием, не хотелось.

– А всё‑таки, если не секрет, чем вы таким далеко от дома и от людей занимаетесь? – совсем для проформы спросил Сергей.

– А вот посмотри, – бабуля провела рукой, и Сергею будто открылся сушильный цех в виде многочисленных ниток, на которых были подвешены пучки трав и цветов. – У нас в роду все этим занимались. Здесь есть всё и для здоровья, и для поднятия тонуса.

– А‑а! – совсем успокоился Сергей и уже собрался уходить, но бабуля остановила его жестом.

– Подожди! – сказала она, тяжело встала с земли, проковыляла к палатке, вынула оттуда какой‑то предмет и подошла с ним к Сергею. – У меня бабка ведунья была. Удивительные вещи делала. Вот возьми, – она протянула Сергею плоскую деревянную пластинку, на которой были нарисованы на импровизированной эстраде выполненные в лубочной манере пляшущие человечки, застывшие в разных позах.