Есения
Каждый раз, приезжая в «Есению», Полина Эдуардовна старалась начать и закончить курс процедур скрабированием. В начале курса, как она считала, это очищает кожу от омертвевших частиц, раскрывает поры, тело лучше потом впитывает в себя масла и кремы, которыми ее покрывают в течение всего времени нахождения в СПА‑отеле… А в конце курса данная процедура должна закрепить весь накопленный эффект. Может быть, конечно, это в чистом виде психосоматика, а может, и нет. Кожа‑то действительно потом в течение месяца‑двух была как у младенца. В общем, ей так нравится, вот и все.
Дверь в кабинет была чуть приоткрыта. Зашла. Звучала тихая релакс‑музыка. На тумбочках, полочках и даже на полу горят ароматические свечи.
– Полина Эдуардовна, – из‑за ширмы выглянула среднего роста женщина лет сорока. Аккуратная стрижка, очень приятная внешность.
– О, Галина! Здравствуйте! Как я рада вас видеть!
– Это взаимно, – улыбнулась массажистка. – Проходите в душевую, переодевайтесь.
Полина зашла в небольшую комнатку: душ, раковина, туалет. Все высокого качества, все начищено до блеска, все очень красиво подобрано.
Вспомнилось, как в первые свои посещения массажистов и каких‑либо СПА‑процедур брала с собой купальник. Огромное стеснение доставляло массу неудобств. Вроде бы надо расслабиться и получать удовольствие, но в голове тревожные мысли: а хорош ли педикюр, а не шершавые ли пятки, а удалены ли лишние волосы с интимных мест. А потом пришло понимание, что массажист такой же специалист, как доктор. Он не смотрит на тебя как на женщину, он не оценивает тебя, а старается тебе помочь… Зелененькие одноразовые трусики, шапочка для душа с зелеными ромашками и приятные на ощупь шлепанцы.
Первым было посещение «бочки».
Большая кедровая бочка стояла в углу. Галина открыла дверцу и откинула верхнюю крышку. Чуть опираясь на руку массажистки, Полина Эдуардовна поднялась по ступенькам и села на маленькое сиденье внутри «бочки». Галина сразу закрыла дверцу, опустила верхнюю крышку. Тут же пар изнутри потянулся мимо лица, вверх. Галина аккуратно свернула пару полотенец валиками вокруг шеи Полины. И резко ощутился контраст между жаром внутри и свежим воздухом снаружи.
– Все хорошо? Может, добавить температуру или убавить? – Галина что‑то отрегулировала, и струйки пара четко направились к пяткам. – Давление нормальное?
– Все хорошо. Спасибо.
Полину Эдуардовну, как по команде, начало клонить в сон. Веки потяжелели. Голова удобно откинулась на подложенные валики‑полотенца. Музыка убаюкивала. От бочки тянуло запахом леса.
Перед глазами стали проплывать умиротворяющие картины с пышными елками и высокими соснами… тропинка, покрытая пожелтевшей хвоей, небольшие круглые шишки, разбросанные вокруг… и громкий хруст, разрывающий лесную тишину, если наступишь на шишку… одно из самых любимых воспоминаний – прогулка за грибами вместе с бабушкой и встреча с белочкой. Неожиданно Полина вышла на полянку, посреди которой стоял высокий пень, вернее, обломленное дерево. И вот на его сломе, как с картинки, сидит рыженькая белочка. Хвост пушистый, а в лапках, девочка увидела все это отчетливо своими молодыми зоркими глазами, держит большую шишку.
«Иринке здесь бы вообще понравилось, – неожиданно подумалось Полине, – она так чувствительна к запахам, не то что я…»
***
Май 1970 г.
Однажды, весной, когда уже совершенно не лезли в голову знания, потому что выпускной класс и потому что на дворе май, к Полине подошла географичка… ну не могла ее по‑другому называть после этого Полина.
– Полиночка, – заговорщическим шепотом произнесла учительница, при этом взяв девушку под локоток и чуть отводя в сторонку, – вы уже все взрослые, и надо посерьезнее относиться к гигиене…
– В смысле?
– Душ, моя дорогая, надо принимать ежедневно, – словно открывая Америку и одаривая этим дитя неразумное, произнесла преподавательница, – от тебя так сильно пахнет…
На Полину словно вылили ушат ледяной воды… она шарахнулась в сторону, тут же забежала в кабинет, схватила портфель и помчалась что есть силы, домой.
– Бабуля! – разрыдалась девушка на плече красивой пожилой женщины.
– Полюшка, что такое? – бабушка двумя руками взяла лицо внучки и ласково и нежно обтерла слезы.
Полина вдруг резко перестала плакать, расправила плечи и отодвинулась от бабушки.
– Бабуля, скажи. Я воняю?
– Чего? – Красивые брови‑ниточки взлетели к высокому белому лбу.
Как же Полина любила бабушку. Она восхищалась ею! Высокая, кареглазая, длинные черные волосы. В последние годы их красиво наполняла седина. И спина… всегда гордо расправленные плечи. С достоинством королевы бабуля несла свою красоту миру. В семье тему национальностей старались обходить стороной, но Полина – девочка не глупая. Она понимала, что бабушка – еврейка. Тем более что пару лет назад, разбирая в кладовке у бабули старые альбомы, наткнулась на письма, адресованные Любови Иовне. Сперва кинулась было расспросить бабулю о том, почему это кто‑то называет ее не Любовь Ивановна, как привыкла с детства Поля, а Любовь Иовна… но потом сложила все письма обратно. И даже как‑то об этом не задумывалась. Еврейка и еврейка. Главное, что это самая лучшая в мире бабушка. А вот когда Полина Эдуардовна впервые поехала отдыхать в Турцию и спокойно лежала себе на шезлонге, под большим красочным навесом, к ней подошел молодой турок.
– Привет, красавица! – с сильным акцентом произнес восточный ловелас.
– Добрый день, – Полина Эдуардовна, полгода назад отметившая свое сорокатрехлетие, была приятно польщена. Приподнялась на локоток, сняла темные очки.
– О! Ты еврейка! – прозвучал не вопрос, а утверждение. – Люблю евреек!
– Почему?
– Потому что вы страстные! – кокетливо поиграл мускулами местный донжуан.
Вообще‑то Полина Эдуардовна хотела спросить, почему он решил, что она еврейка, а не почему он любит евреек, но тема разговора уже перешла в новое русло – ее активно кадрили, а она стойко сопротивлялась… Но в итоге она весь отпуск вспоминала бабулю. И очень жалела, что мало с ней разговаривала в последние годы. Вот как тогда.
– С чего ты решила, что ты воняешь? Слово‑то какое… Ужасное! – бабуля брезгливо передернула плечами.
– Мне наша географичка, – Полина опять готова была заплакать, – сейчас сказала, что мне надо чаще принимать душ и что от меня сильный запах.
– Странно… – Любовь Иовна взяла руку внучки, подняла вверх и беспардонно засунула ей под мышку свой востренький носик.
– Бабуля! – девушка аж подпрыгнула от такого.
– Ну, я же должна понять, воняешь ты или нет,– опять передернула плечами женщина.
