Фиолетовый ливень

Парень пожал плечами и отошел к стоящему у стены металлическому (все здесь было из металла!) шкафу и принялся нажимать какие‑то кнопки. Потом он вернулся с бутылкой воды и пачкой печенья в руках, и протянул все это добро Зое:

– Вот, возьми. Ты, наверное, голодная?

– Спасибо, – пробормотала Зоя, принимая подарки.

– Ты уж не сердись, но мы дальше с тобой не пойдем, – сказала Вика. – Тебе решать, идти к комиссарам или нет. Если пойдешь, то это прямо вот по этому коридору и налево, там будет табличка на двери. Ну а если нет… тогда я не знаю, – она пожала плечами.

Зоя кивнула.

Ребята последний раз поглядели на нее и, отвернувшись, быстро зашагали прочь. Зоя не стала идти вслед за ними, она понимала, что ей с ними было не по пути.

Она вовсе не отличалась храбростью, но ведь женщине в общине и не положено быть храброй – об этом написано в «Женских наставлениях». И, разумеется, никто не готовил ее к тому, что в один прекрасный день ей придется стоять на вокзале в Серске, среди толпы незнакомцев и самой решать свою судьбу.

Зоя (не без труда) отвинтила пробку и сделала глоток, потом разорвала упаковку и откусила кусочек печенья, у печенья был странный вкус, но она постилась с самого утра и умирала от голода, поэтому с аппетитом умяла сразу всю пачку. Расправившись с печеньем, Зоя подошла к тому шкафу, откуда парень доставал еду, и увидела много всякой всячины за стеклом и ряд кнопок справа. Зоя понажимала их наугад, однако ничего не произошло. Разочарованная, она отошла от шкафа. На глаза ей попался указатель: туалет, комиссариат, выход. Пойти в комиссариат, как ей советовали те двое? Для начала было бы неплохо сходить в туалет, – подумала она, но отчего‑то побоялась туда идти. Выход? Зоя уставилась на стрелку, заманчиво указывающую на выход. С минуту она колебалась, переминаясь с ноги на ногу и покусывая губы (плохая привычка), а потом решительно пошла в этом направлении.

 

Вечерний город был ярким, переливчатым и шумным. Машин и людей было такое множество, что от их хаотичного движения у Зои сразу же закружилась голова. Она не понимала, как им удается двигаться, не сталкиваясь друг с другом. Сама она то и дело рисковала в кого‑нибудь врезаться. Найдя укромный и вонючий уголок, Зоя по‑быстрому справила нужду, стесняясь самой себя за такое свинство. Потом пошла дальше наугад. Перейти дорогу просто так было невозможно: машины неслись сплошным потоком в четыре ряда, но люди стояли у обочины и чего‑то ждали. Зоя тоже встала с ними. Раздался короткий свисток и машины, словно по волшебству, замерли. Люди торопливо бросились переходить дорогу, не отрывая сосредоточенных глаз от своих телефонов. Снова раздался свисток, и автомобили, ревя от нетерпения продолжить свой бег, рванули с места. Отец Константин постоянно повторял им на воскресных проповедях, что люди снаружи порабощены машинами. Теперь Зоя и сама в этом убедилась. Она с ужасом ждала, что вот‑вот и ее саму поработит какая‑нибудь машина.

Зоя слилась с толпой, не разбирая толком, куда идет, дома были такими высокими, что, задрав голову она с трудом различала, где они заканчивались, с их гигантских стен свисали мигающие разноцветными огнями живые картинки, которые предлагали неведомые ей вещи и зазывали в неведомые ей места. Надо было вернуться, думала она, пойти в комиссариат, но все равно продолжала идти вперед, словно зачарованная городом, и толпой, и мерцающими огнями. Толпа, однако, постепенно начала редеть, и вот Зоя оказалась уже совсем одна в каком‑то глухом переулке, где вдоль дороги стояли лишь пустые и притихшие машины. Зоя приблизилась к одной из них и осторожно ее потрогала. Как и в случае с металлическим шкафом, ничего не произошло: машина не ожила, не заревела и не поработила Зою. Она стала идти вдоль всего ряда машин, стуча по ним кулаком, пиная их ногой, дергая за ручки дверей: ничего!

Вдруг, кто‑то злобно ее окликнул:

– Эй ты! Ты чего делаешь?! Я сейчас комиссаров вызову!

Зоя обернулась, увидела полную женщину, недружелюбно глядящую на нее и держащую наготове свой телефон, только при помощи которого, как уже догадалась Зоя, можно было выжить в этом мире, вызвать поезд или комиссаров. Зоя быстро запоминала новые слова.

Испугавшись женщины и ее грозного взгляда, Зоя бросилась бежать и бежала до тех пор, пока хватило сил. Тяжело дыша, она остановилась и огляделась: женщина ее не преследовала.

Какой‑то парень вышел из ближайшего дома и направился к своей машине. Пока подъездная дверь медленно за ним закрывалась, Зоя, поддавшись внезапному порыву, метнулась к ней, и едва успела перехватить до того, как та захлопнулась.

Очутившись внутри темного подъезда, она начала подниматься по лестнице, останавливаясь на каждом этаже, и на каждом этаже было по три одинаковых двери с номерами. Зоя поняла, что люди здесь живут и спят, в таких больших одинаковых домах, каждый за своей металлической (!) дверью. Зоя насчитала семь этажей. Стены подъезда были выкрашены в светло‑зеленый цвет и сплошь покрыты неприличными словами и рисунками. Зоя старалась на них не смотреть («…пускай женщина живет в целомудрии, не слышит того, что непристойно, не смотрит на то, что скабрезно…» Ж.Н.).

На самой верхней площадке дверь была только одна, и эта дверь, как ни странно, оказалась незапертой. Как оказалось, она вела на чердак, через который Зоя выбралась на крышу, подошла к самому ее краю и посмотрела вдаль. Перед ней раскинулось море других крыш, а где‑то на горизонте виднелись другие силуэты огромных домов‑призраков, светящихся на фоне ночного неба. Там тоже жили какие‑то люди. Несметное множество людей.

Потом Зоя посмотрела вниз.

«Наверно, – подумала она, – если упасть отсюда, будет очень больно».

Она боялась и не хотела падать вниз, боялась и не хотела возвращаться обратно в мир порабощенных машинами людей, боялась и не хотела идти в комиссариат, в котором, по словам того парня, «нечипированных сдают в лабы», чтобы это не значило. Боль в груди, мешавшая дышать, постепенно подкатывала к горлу и душила ее.

Нет, к такому она не была готова! Она могла приготовить множество разновидностей овощного супа, замесить отличное тесто для пирогов, знала, как успокоить младенца, как вылечить простуду, как вырастить рассаду в теплице. Она наизусть знала «Две тысячи советов молодой хозяйке», не говоря уже о «Женских наставлениях», и могла процитировать любой отрывок из Нового Евангелия Илария Нанда. Но она не знала, что такое лабы, как достать еду из металлического шкафа и где взять этот проклятый телефон.

На какое‑то время она даже забыла о своей болезни, а потом вдруг вспомнила настороженный взгляд тех ребят на станции. Даже в этом мире греха и порока она оказалась изгоем. Все эти люди здесь вовсе не были больны! – отец Константин ошибался, рассказывая им на воскресных проповедях о жуткой эпидемии, царящей за бетонным забором общины. Так что же, выходит, Спаситель поразил лишь ее одну этим ужасным недугом?!

Зоя переступила защитное ограждение, и, прикрыв глаза ладонью, стала считать.

«Сосчитаю до десяти и прыгну», – подумала она. Но не прыгнула. Сосчитала еще раз, но так и не сдвинулась с места. Тогда она перелезла обратно и села, облокотившись спиной о железное ограждение, не заботясь о том, что ледяной ветер пронзал ее до костей. Более безвыходного положения она и представить себе не могла. В конце концов, Зоя решила просто остаться здесь и дождаться, пока голод и жажда сами ее не убьют.