Гипноз. Россия. Наши дни. Книга 1

– Ладно, для начала вспомним хоть что‑то… Я мужчина! Я не понимаю, как я тут оказался. Почему я был связан, я не знаю. Но то, что убежал с того злосчастного места, это хорошо. Я хочу пить. Эти ягоды, которые я ел, называются… – тут мозг включил поисковую систему, и нужное слово появилось из подкорки: – …земляника. Кусают и беспокоят меня комары.

Дальнейшие слова возникали в голове уже без задержки.

– Это береза, это елка, сосна, клен, – он обводил взглядом окружавший его лесной ландшафт, но больше не нашел знакомых ему представителей флоры. Он понимал, что сейчас тепло. На улице, по всей видимости, лето, но какой месяц из трех, а тем более день или год, он не помнил. Ясно было одно: надо искать выход из леса. Есть ему совсем не хотелось – все еще подташнивало. Но вот пить… пить хотелось очень. Сухость во рту не смогла исчезнуть даже от горстями поедаемой земляники.

Он решил покинуть свое убежище. В глаза сразу бросилась еле заметная узкая тропа, которая была плохо видна, но хорошо ощущалась ногами. Слева и справа от тропы земля была мягкой и на ощупь неприятной. В какую сторону идти, вопрос не стоял. Назад нельзя – там остались веревка и ремень. Значит, только вперед.

Ноги сами несли его по тропке в глубь леса. Пейзаж редко менялся. Сначала преобладали лиственные деревья, затем появилась поросль орешника и березок, молодых елочек, труднопроходимые кустарники и поваленные бревна. Ноги крепко держались уплотненной тропы. Организм настолько привык к темпу ходьбы, неровностям и препятствиям, что глаза редко опускались вниз для контроля шагов. Появилась возможность осматривать окружающий мир и воспринимать его как что‑то новое, приятное и радостное. Казалось, что в окружающем буреломе, в болотистой местности и в зыбком лесном мраке заключалась особая, сакральная и ни с чем не сравнимая красота. Лесные обитатели, видимо, привыкли к непрошеному гостю и, не обращая на него внимания, занимались своими делами. Птичий гомон, кваканье лягушек, шуршание травы наполняли пространство и радовали слух.

Солнце было в зените, начинала ощущаться сильная жара. Ветра совсем не было, и только лесные тени немного спасали от палящего солнца. Лес начал редеть, теперь можно было просматривать большие площади. Появлялись полянки, залитые солнцем и красными пятнами земляники. Здесь можно было зарядиться, немного утолить жажду и отдохнуть. Но комары не позволяли привалу длиться долго. Приходилось снова искать узкую нить тропы и продолжать свой путь в неизвестность. В незнакомом лесу стали отчетливо видны искусственные водоемы, заполненные стоячей водой, пахнущей ряской и гнилью. В этих местах комаров сменяли слепни, атакующие новую жертву яростно и беспощадно.

Мужчина не вел счет времени. Во‑первых, это было бесполезно, во‑вторых, такая мысль не беспокоила его совсем. Тем не менее, прошло уже восемь часов с момента пробуждения, и чувство усталости стало беспокоить молодого путешественника. Глаза пристальней искали конец леса. Тропинка уже несколько раз обрывалась, а поиск новой отнимал и без того растраченные силы. Приближался момент, когда желание лечь и забыться вот‑вот победит желание выбраться. И в это мгновенье тропка уперлась в широкую грунтовую дорогу.

Это был новый опыт в жизни человека, который увидел, что в этом мире существуют и другие дороги – более широкие, чем лесные просеки. Теперь перед ним стоял сложный выбор – в какую сторону идти, направо или налево. Будучи правшой, он интуитивно выбрал правую сторону.

По прямой и ровной дороге идти было одно удовольствие. Непроходимая глушь леса тянулась по обе стороны дороги. Приставучие вампиры, почувствовав второе дыхание своей жертвы, отстали, понимая свою беспомощность перед человеком, который вкусил почувствовал близкий конец своего путешествия.

Примерно через час лес закончился. Теперь дорога шла среди торфяных болот, запах которых растревожил неопытное обоняние скитальца. Счастье выхода из леса на открытое пространство было недолгим. Палящее солнце, грунт, ставший сплошной пылью, превратили путешествие в новое испытание, в новую борьбу с усилившейся жаждой и нахлынувшей усталостью. Хотелось обратно, в тень деревьев, к полянам земляники и пению птиц. Но дорога скучно и монотонно тянулась дальше. Вдали стали появляться редкие ветхие деревянные строения, возведенные прямо на болотах.

Вскоре по левой стороне дороги возник дачный поселок с явными признаками жизни. Но это обстоятельство нисколько не взволновало идущего на автомате человека, чьи модные и фирменные черные брюки теперь напоминали пылесборник. Взгляд его, устремленный только вперед, был пустым и безжизненным. Душевный вакуум, полное отсутствие какой‑либо светлой мысли в голове, усталость и желание пить – это все, что на данный момент было присуще бредущему по дороге телу. Да, именно телу – другим словом назвать человека было нельзя.

В одной из крайних хат он угловым зрением заметил пожилую женщину, переливавшую воду из большого ведра в мелкие крынки. Манящий звук льющейся живительной влаги заставил бедолагу свернуть с проторенной пыльной дороги. Перескочив одним махом через широкую канаву, разделяющую проселок с деревушкой, он в несколько шагов достиг калитки и без стука, без разрешения вошел на территорию шестисоточного дачного угодья. Бабушка сразу заметила незваного гостя и, как будто прочитав в его глазах единственную просьбу, протянула без слов одну из крынок с холодной родниковой водой.

За свою длинную и тяжелую жизнь она никогда не видела, что можно с такой жадностью пить простую колодезную воду. Дав парню опустошить залпом вторую крынку, она нарушила тишину вопросом:

– Ты откуда такой пришел?

– Оттуда! – повернув голову в сторону болот, обозначил гость. – А где я? – вопрос возник как из ниоткуда и обращался не к доброй старушке, а так, в никуда.

– Шатурский район, дачный поселок Садовод. А как ты здесь?..

– Не знаю… А откуда я пришел?

– Там, – показывая в сторону, откуда появился странный человек. – Владимирская область. А тебе куда надо‑то?

– А я не знаю … – отрешенно ответил он. – А куда мне надо?

– Тебе, наверное, в милицию, милок, нужно, а куда ж еще тебе…

– А где это?

– Милиция? Пойдешь дальше по дороге прямо и прямо, пока не упрешься в асфальтовую. Повернешь налево. А там до Шатуры километра три. Ну, а в городе спросишь у кого‑нибудь. Иди, сынок, иди. Тебе там помогут.

С этими словами она перекрестила гостя, и еще долго стояла и смотрела вдаль уходящему странному человеку, который обреченно шел навстречу неизвестности.

Дорога расширилась, и на ней отчетливо стали видны следы от когда‑то проезжавших автотранспортных средств. Цивилизация накрывала постепенно, по мере углубления в поселок и приближения к автомобильной трассе. Люди встречались чаще, изредка проезжали старенькие машинки, вдали показался поселковый магазин. От него дорога ушла резко вправо, а прямо вела хорошо утрамбованная народная тропа к остановке автобуса.

Все выдавало середину буднего дня – малочисленность прохожих на дорожках поселка Садовод, полупустая остановка городского транспорта. И только стайка мальчишек на озере, прыгающих в воду с моста, смог отвлечь усталого путника от новой полученной цели.