Гипноз. Россия. Наши дни. Книга 1
К ней и торопилась попасть Ольга со своим подопечным, а хозяйка кабинета ждала гостей с нетерпением. Рано утром ее посетил симпатичный майор милиции и рассказал о необычном происшествии в их районе. Случай Волину заинтересовал, она не находила себе места. Для врача это была прекрасная возможность еще раз испытать свой метод на добровольце и в случае успеха утереть нос недоброжелателям. Ну, и лишний раз прославиться на весь город. Она начала готовиться к встрече еще с утра, создавая в комнате необходимую атмосферу. Плотно зашторенные окна, тусклый свет от настольной лампы, запах благовоний и свежее белье на высокой массажной кушетке, приспособленной для процедуры введения в транс, создавали необходимый ореол таинственности. Все это должно было произвести впечатление на пациента и сопровождающую.
– Добрый день, Евгения Николаевна! Вот и мы, – произнесла Ольга при входе. За ней в дверь вошел молодой человек, лицо которого Волина видела вчера по телевизору.
– Здравствуйте, здравствуйте! – широко улыбаясь, ответила Волина и жестом пригласила войти своих гостей.
– Вот, тот самый человек, о котором я вам рассказывала. Он согласился на гипноз, и мы вас очень просим помочь нам восстановить пробелы в его памяти. Я написала для вас список вопросов, в том числе и тех, которые интересуют милицию. Все остальное – на ваше усмотрение.
Волина взяла мужчину за руки и усадила на кушетку. Он был настолько высок, что даже сидя смотрел на нее сверху вниз. Глядя пристально в его серо‑зеленые глаза, она не переставала улыбаться. Улыбка была доброй и радушной. Убедившись в отсутствии фальши, пациент улыбнулся ей в ответ. Контакт был найден. Теперь можно было продолжать дальше.
– Ложись поудобнее на эту кровать, закрой глаза и постарайся расслабиться. Я к тебе подойду чуть позднее. Отдыхай пока… – сказала доктор и уединилась с Ольгой в глубине кабинета для обсуждения списка вопросов. Это заняло немного времени, вскоре они вернулись к кушетке. Волина поставила стул в изголовье и начала процедуру. Было видно, что она волнуется больше всех в этом кабинете.
Волнение шло из подкорки и было вызвано плохими предчувствиями, но не страхом, что гипноз не получится, – в этом она не сомневалась. Внутренний голос предупреждал ее о возможной опасности, но переборов свои страхи, она все же приступила к процедуре.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо.
– У тебя есть чувство дискомфорта?
– Нет.
– Тебе удобно лежать?
– Да.
Необходимо было задавать вопросы с односложными ответами. Получив еще несколько подобных ответов, она перешла к погружению в гипноз.
– Ты расслаблен, ты абсолютно расслаблен. Твои веки тяжелые, очень тяжелые, – тихим поставленным голосом она продолжала вводить пациента в транс. – Я буду считать до ста. Один. Два. Три. Твое тело погружается…
Несколько минут в полумраке комнаты был слышен только ее голос. Она говорила все тише и тише.
– Девяносто восемь, девяносто девять, сто.
И вот, послушные ее воле, тело и разум молодого парня были готовы к допросу. Призывая Ольгу в свидетели, она еще раз проверила, крепко ли спит ее пациент, и продолжила.
– Ты меня хорошо слышишь?
– Да.
– Что ты чувствуешь?
– Мне тепло.
– Тебе это приятно?
– Очень!
– Я буду задавать приятные вопросы, и ты будешь чувствовать себя все лучше и лучше. Итак, как тебя зовут?
В воздухе повисла пауза. Пациент молчал и не собирался отвечать на этот вопрос. Волина выждала еще десять секунд и продолжила.
– В каком городе ты родился?
– В Москве, – ответил безымянный после короткого интервала.
– На какой улице ты живешь в Москве? – Волина продолжала читать вопросы, принесенные Ольгой.
– На улице Горького.
– В каком доме? В какой квартире?
Снова молчание. Лицо испытуемого не менялось, но по всему было ясно, что он не знает ответа на этот вопрос.
– Хорошо, – продолжала Евгения Николаевна. – Ты помнишь свою школу?
– Да! – ответил он, и на его губах появилась еле заметная улыбка.
– Какой номер твоей школы?
– Тридцать один.
– А как звали твою учительницу? Или друзей?
Молчание. Улыбка исчезла. Необходимо было двигаться дальше. На все вопросы, связанные с семьей и местом проживания родителей, не было получено ни одного ответа. Адрес работы, имена сослуживцев, друзей и любовниц также были неизвестны. Пришлось импровизировать с вопросами, и это дало свои плоды.
– Что видно из окна твоего кабинета на работе?
– Глобус.
– Что‑что? – ухватилась Волина за первый после долгого молчания ответ.
– Большой глобус.
– А где этот глобус находится?
– На здании.
– На каком здании?
– Напротив офиса, – спокойно и рассудительно отвечал безымянный.
– А чем ты занимаешься на работе? – продолжала Волина.
– Шереметьево, – четко произнес он.
– Твой бизнес связан с аэропортом Шереметьево?
– Да.
– А что именно ты делаешь в аэропорту?
– Автобусы.
Из‑за односложности его ответы были настолько неясными и путанными, что пришлось переходить к другому методу опроса. Ольга записывала каждое слово, сказанное ее подопечным. Ответы были непонятны и ей, они порождали новые вопросы, которые она в паузах пыталась быстро писать на обрывках тетрадных листов и передавать Волиной.
– Расскажи мне, что ты видишь у себя в кабинете? Какой он?
