Гирлянда томных лампочек
Дача у бабы Васи (Петр быстро подыскал кодовое имя арендодателю) была замечательной! Уютной, просторной и атмосферной. Внутри коврики, старинная посуда, деревянная мебель и яркие кашпо с незабудками. Белоснежное постельное белье, ажурные подушки со скромной вышивкой букетика васильков в углу. Махровые, пушистые полотенца. В душевой на стене висел рукомойник и стояла раковина из латуни, в мыльнице кусок самодельного мыла. Прозрачный благоухающий брусок хранил внутри веточку лаванды.
Больше всего Ольге понравились широкие подоконники. Девушка мысленно облагородила их на свой вкус: мягкими подушками, любимыми книгами и гирляндой из лампочек. Распахнув окно, она впустила в небольшую спаленку сладкие ароматы из сада, и замерла на мгновение, представив себя с книгой в руке. Хештег: «Томные летние вечера на даче…»
Пётр наблюдал, как его женщины восхищённо исследуют комнаты. Удовлетворенно кивая на каждый радостный возглас жены и дочери, стараясь не замечать, как активно и сосредоточенно проказники сыновья тискают хозяйского кота.
– Тимохой звать, – Василиса Дмитриевна застыла на пороге с небольшой тетрадкой в руке. – Будет вашим навигатором по саду. Где кухня он лучше всех знает.
Пётр засмеялся и благодушно потрепал огромного рыжего кота между ушей. Тимоха устало опустился на пол, позволяя близнецам вольности в ласках. Птах и Крыл пытались примерить на уши коту носочки, стянутые с розовых пяток.
– На всё лето приехали? – баба Вася прошествовала к небольшому круглому столику на веранде, положила тонкую тетрадку на поверхность, и подняла взгляд на Воробьёвых. Пётр утвердительно кивнул и поднял с пола, расхныкавшегося Птаха. Не поделили с братом кота.
– Если форс‑мажорных обстоятельств не будет – на всё, – Лариса подошла к мужу, ласково приобняла за талию. – Давно здесь жила, хотела вот, мужу и детям показать места своей юности. Помните меня, Василиса?
Старушка качнулась, словно приготовившись «бодать» воздух, а затем принялась ощупывать карманы цветастого платья, в поисках очков. Напялив на кончик носа изысканную оправу, неожиданную для общего стиля обстановки, баба Вася пробормотала:
– Что ж, рада видеть тебя, Оторва…
Пётр с дочерью переглянулись, не ожидая подобной реакции хозяйки сказочного домика, Лариса же звонко засмеялась.
2
Оторва
«Деревенские вечера, и как убить время? Таким вопросом мучается каждый: невзирая на пол и возраст. Хорошо, когда есть компания тебе подобных при отсутствии иных развлечений. Хороший сериал, книга или игра увлекает на несколько дней, а потом происходит волшебство: зажигается гирлянда светлячков на деревьях – стражниках сада, и мелодия сверчковых скрипок, призывно пульсирующая в ночи, манит выйти на улицу.
Насмотришься сериалов про любовь, начитаешься про судьбоносные встречи и, поддавшись искушению, несмотря на запреты – выходишь помечтать. Ноги тянут к потаённой беседке в глубине сада. Стопы утопают во влажной траве, росинки впитываются в кожу. А потом сидишь окутанный ночной прохладой, дурманом вьющегося хмеля и пялишься на ведущую к беседке тропинку, где ещё дрожат твои следы. Пойдет ли кто‑то вслед за тобой?»
Ольга поставила точку, прикрепила селфи на фоне распахнутого окна и захлопнула крышку ноутбука. Откинувшись спиной на мягкие подушки, обхватив колени, девушка смотрела на яблоневый сад, отбросив в сторону ноут и сборник японских новелл. Ранобэ о попаданцах в прошлое.
Хештег «грустная девочка у окна»: не стеснённые резинкой, длинные светлые волосы свободно обрамляли миловидное лицо: маленький курносый нос – в папу, и выразительные яркие глаза, зелёного цвета – в маму.
«И губошлёпы как у Джоли…»
– Дорогая, как твой блог? – Лариса замерла на пороге. Промучившись сорок минут, они с Петром в итоге уложили сыновей в общей постели. Впереди ночь: «как пристроиться на краю и не упасть». Проводив взглядом Петра, вышедшего чертыхаться и курить на улицу, Лариса вздохнула: «Это подождёт…»
Пришла очередь проведать старшую дочь. Лариса некоторое мгновение внимательно изучала силуэт девушки, затем прошла внутрь и тихо прикрыла дверь. Ольга сидела на подоконнике около открытого окна среди множества небольших подушек, не делая попыток развернуться к вошедшей в комнату матери. Дочка привезла с собой целую библиотеку японских историй, ароматические свечи и длинную гирлянду лампочек в форме баночек, закрытых пробками из коры дуба. Внутри каждой ёмкости засохшая веточка белых цветов. Имитация яблоневого сада. В зажжённой гирлянде, каждая баночка – хранитель увядшей жизни, мягко светилась в темноте, и была разложена вокруг Ольги словно преграда. Через которую надо пробиться.
– Красиво… Можно я посижу с тобой?
Не дожидаясь ответа, Лариса осторожно присела с противоположного края и облокотилась спиной на оконный проём.
– Мы снимали эту часть дома, когда я была в твоём возрасте, – Лариса перевела взгляд на утопающую в листве беседку, а затем на освещённое крыльцо, где стоял Пётр и смотрел в небо: – Я часто сидела здесь.
Ольга подняла взгляд и посмотрела исподлобья:
– Видимо, тебя не держали на привязи, судя по заслуженной славе, Отоооорваааа… – девушка намеренно тянула гласные, чтобы задеть мать.
– Мы тебя не держим, дорогая. Просто волнуемся, после того, что ты пережила… – Лариса потянулась, чтобы заправить светлые локоны дочке за ухо, но та отпрянула, словно дикий зверёк.
– Почему сюда, мама? Зачем ты привезла нас именно сюда! Вспомнить молодость? Досадить отцу? У вас, и так, всё на грани, тебе мало?
Ольга перекинула ноги на улицу и соскочила вниз, покидая мать без права на ответ. Лариса проводила взглядом дочь, убегающую вглубь сада, и улыбнулась мужу, появившемуся рядом с распахнутыми ставнями:
– Пусть побудет одна. Передоз родительского внимания – никто не отменял.
