Хребет Вервины

Юный Хельмут попал на обучение в Круг в городе Опаница (самый северный из всех поселений Вервины) в шесть лет, после гибели его семьи. Еще через четыре года ворожеев лишили собственной формы и знаков отличия, чтобы они видом своим не раздражали народ и чиновников разных мастей, по‑прежнему недолюбливающих их и требующих сокращения расходов на Круги. Верзит смело шел навстречу пожеланиям своих подданных, как говорят, преследуя идею изменения самой сути ворожбы, ее предназначения. В то же время многие ворожеи уезжали из Вервины и поступали на службу в другие земли, за что их клеймим изменниками, а самих ворожеев презирали все больше.

На фоне происходящих процессов все сильнее ухудшалась система обучения. Несколько Кругов были вынуждены закрыться из‑за нехватки средств, еще два Круга оказались разграблены и разрушены восставшим народом, в итоге за это никто не был наказан. Чтобы выжить, Круги начали брать деньги за обучение ворожеев в обход правил, сперва осторожно, а потом и в открытую, при этом стараясь давать лишь поверхностные знания, но большинству этого хватало, чтобы устроиться в мире и стать тем ворожеем, которого любят в народе. В это же время уже взрослый Хельмут, изначально планировавший избрать путь дипломата, перешел на военную службу, прилагая огромные усилия для развития разума и освоения боевых навыков. Для того, чтобы закалить силы он четыре года провел в путешествиях, собирая знания по центру и западу континента, и вернулся в Вервину Перитом, и еще через несколько лет достиг уровня Мастрота.

Упадок образования и контроля за ворожеями породил недовольство иных Кругов по всему континенту. Несмотря на то, что преимущественно большая часть ворожеев рождалась именно в Вервине, по причине скопления камней на ее землях, и это напрямую мало влияло на количество рожденных ворожеев в других местах, общий баланс тем не менее нарушался и это приводило к повсеместному ослаблению. Круги из других земель всегда призывали иметь десять, но сильных ворожеев, чем триста, но никчемных блазней, своей слабостью и многочисленностью рушащих порядок и не поддающихся контролю. Прежде Круги по всему миру исправно поддерживали связь, а Великий Круг Вервины брал на себя ответственность по полному надзору над числом и знаниями своих ворожеев, теперь же все выходило из‑под контроля и иные Круги выражали недовольство «Хранителям камней», порой разрывая с ними отношения и признавая Великий Круг из Рестонии новым главой, постепенно исключая Вервину даже из переписки. В первые годы дело доходило даже до Правителей, и Верзиту Смелому писали его «братья», как он звал Правителей других государств, с просьбой разобраться, но чаще все ограничивалось лишь указами, которые уже никто не исполнял, а ненависть к ворожеям росла, так как отныне народ полагал, что упадок качества их жизни связан с тем, что ворожеи тайно получают еще больше, чем получали прежде, и число их в действительности премного велико.

В Вервине доминантными становились институты торговли и политики, отодвигая армию назад, и всякий раз добиваясь новых уловок и подходов к Верзиту, чтобы он все время перераспределял финансы и направлял их на другие направления. Важным аргументом, сочившимся от низов беспроторицы до вершин кланов, было то, что Вервина ни с кем не воюет, никто уже не помнит последнюю войну и зачем тогда столько сил и средств тратить на это, когда есть другие возможности, а в других государствах ждут новых форм отношений с зачахшей на своем севере Вервиной.

Последним поводом, вынудившим боевых ворожеев уйти в тень, стало народное движение, декларировавшее, что именно боевые ворожеи погубили Второй мир и если не прекратить это поощрять, то они же погубят и Третий. Это течение стремительно набирало оборот и иногда принимало крайне резкие формы, доходя до насилия и погромов. Правитель Верзит старался осторожно лавировать на мнениях масс и своих приближенных, а также армии, не запрещая движение, но и не одобряя. Он негласно оставил это непопулярное решение на откуп войск. Тогда уже войска лично давили восстания, но и здесь случались прецеденты, когда молодые рекруты переходили на сторону восставших. Таких обычно ждал трибунал, про которые Верзит предпочитал не знать. Последней каплей народной ненависти стали Мороки. Кто‑то считал их вымыслом, кто‑то верил, кто‑то боялся, кто‑то нет. Полумиф, гулявший в народе, тем не менее наводил трепет, и любой, кто желал смерти боевому ворожею, не хотел бы встретить его в реальной жизни и повторить это вслух. Все это сделало основную силу некогда непобедимой армии тайным оружием, сросшимся с основными войсками, и те, кто помудрее жили в тревожном ожидании от мыслей, что же произойдет, если новая война все‑таки случится.

 

 

***

 

Приближаясь к землям Сланы, Хельмута и Гарипа нагнали шестеро человек на лошадях и потребовали остановиться.

– Куда скачите, солдатики? – фамильярно спросил немолодой, пухлый мужчина в армейских, потасканных доспехах, с пропитым лицом и кривым глазом, улыбаясь желтыми зубами. Спутники его выглядели примерно так же, но некоторые чуть хуже, даже если были моложе.

– Тебя ничего не смущает? – спросил Хельмут.

– Не понял.

– Перед тобой два офицера армии Вервины, дубина. Ты ослеп что ли?

– Ах! Да, да. Вот досада. Зрение, знаете, подвело. Глаз плоховато видит, – отвечал человек с нескрываемой насмешкой. – Мы тут очень уважаем офицеров, правда! Ну так вы уж, ваша милость, меня извиняйте за грубость, а все же позвольте спросить, куда путь держите? Мы патрулируем тут, знаете ли, окрестности, мало ли здесь проходимцев, хоть бы даже и в форме. Форма нынче ничего не говорит, форму можно и украсть, можно и с трупа снять. Ну, так куда скачите?

– Мы едем на свадьбу, – спокойно отвечал Хельмут.

– Ха, ну конечно‑конечно, Вьялица же! Праздничек! Все едут на свадьбу куда‑то. И откуда вы будете, ваша милость?

– Из Вирмы.

– О, да вы столичные ребята! Далековато вас занесло. А ведь по вам сразу видно, что столичные, что деньги есть.

Вся шайка одобрительно начала качать головами и одобрительно гудеть, как бы подтверждая утверждение своего командира, что гости не из бедных будут. После такого дружного одобрения гостям будет крайне неловко оправдываться и строить из себя бедняков, во всяком случае уловка предполагала именно такое развитие.

– Чего надо? – все так же спокойно спрашивал Хельмут, хотя понимал что им надо и к чему идет разговор, но все еще надеялся обойтись без драки.

– Хм, ладно, не буду тянуть. Мы собираем налоги за проезд по нашим землям.

– Даже с офицеров армии? И кто собирает, и куда идут налоги?

– А вот это не твое дело, солдатик, – прохрипел другой человек и вытащил топор. Остальные повторили за ним и все шестеро всадников обнажили оружие.

Хельмут устало посмотрел на них и спросил:

– И сколько стоит проезд?

– Вот это другой разговор, голубчики, другой разговор. Проезд обойдется в четыре… нет, в пять златников.

– С каждого! – прокричал другой.