Игра. «Не спеши узнать чужие секреты…»

Свадьба была странной. Орио сидел в своем дому и ожидал прихода Мелузины. Гости косо смотрели на него, шушукались, а кто‑то даже и посмеивался, спрашивая, когда ожидать им невесту‑неведимку, может, она уже здесь? Гости пили и ели, и с каждым кубком все больше смеялись над незадачливым женихом. Когда наступила ночь, и Орио от отчаяние готов был рвать на себе волосы, двери его дома распахнулись, и все мгновенно замерли в изумлении. Как и Орио. Его глаза приковались к стоящей в дверях деве, Мелузине. К той самой, которую он полюбил. Хотя, нет. Не к той. К еще лучшей. Ее глаза были столь же волшебны, волосы столь же прекрасны, кожа столь же бела, только теперь она шла к нему. Шла на двух ногах, а не плыла на хвосте! И одежда ее, почти полупрозрачная, была усыпана жемчугом, свет от которого горел ярче свечей. Мелузина подошла близко к мужу и поцеловала его губы. Они были такие же холодные как у рыбы, но от счастья и восторга сердце Орио прыгало как сумасшедшее. Он заключил свою жену в объятья.

Гости ахнули, и начался пир. Все восхищались молодой женой, уже никто не бросал шуток и острот, а только завистливые взгляды.

В счастье и радости, в огромном богатстве, Орио и Мелузина прожили десять лет, успев родить троих детей. И после десяти лет, когда Орио был абсолютно счастлив, злая старуха‑судьба постучалась клюкой в их дом. Одной весною Мелузила умерла. Орио был безутешен. Он выполнил просьбу своей подруги, похоронить ее тело при отливе в полную луну. В верное время он вышел из своего дома, пришел на берег моря и погрузил холодное тело своей обожаемой жены в воду. Как только тело соприкоснулось с водой, оно тут же превратилось в пену и растаяло. Орио заплакал навзрыд.

Каждую ночь он спешил к морю, где покоилась его любовь, каждую ночь смотрел на звезды, представляя ее глаза, каждую ночь гладил воду, как ее прекрасное тело, каждую ночь прижимах к сердце клок отрезанных Мелузиной волос, и ничто в мире не могло смирить его горе, оно разгоралось все сильнее и сильнее с каждым днем. Орио забыл обо всем на свете: о детях, о доме, о ловле, – все в его сердце было подчинено мечтам снова увидеть Мелузину. И в одну из горьких и холодных ночей, когда над водой густился туман, Орио пригрезилось. Женский образ, будто сотканный из пены, вылез из воды и присел на край лодки. А голосок как колокольчик произнес.

– Не плачь, я все еще с тобой!

Орио испугался, и перевернул лодку. Он выплыл на берег, весь мокрый и дрожащий от страха.

– Опять черти надо мной смеются! – сказал он в сердцах и погрозил кулаком воде.

Видение его больше не преследовало. Но после этого все вдруг изменилось. Он больше не видел Мелузину во сне. И приплывая на море или приходя в грот не видел грез, воспоминания будто стерлись из его памяти сами, его что‑то постоянно тянуло домой, и приходя, рыбак обнаруживал, что какая‑то невидимая рука убирала его дом, готовила, смотрела за детьми. От таких чудес Орио снова начал паниковать. Он гадал, и не мог отгадать, кто все это делает. И в один их дней пришел раньше, чтобы прояснить все.

От ужаса Орио замер в дверях своего дома. Около его детей, у разожженного очага с приготовленной едой, на чисто вымытом полу спала змея. От страха Орио выпучил глаза, схватил мигом топор и отрубил змее голову. Затем быстро схватил детей и увел их в комнаты. Когда он вернулся обратно, то увидел, что змея исчезла, оставив после себя только лужу крови.

Ночью, в этот деть яростно стенало море, небо плакало горючими слезами, ветры бушевали, скалы оголялись. Орио никак не мог понять, что с ним происходит, откуда страх, будто он совершил злодеяние. С тех самых пор в доме Орио стало все холодно и серо, хлеб горек, дети плаксивы. Много дней и ночей спустя, под шумы вера и плачи дождя, под возгласы бушующего моря, Орио раскаялся и понял, что его рука убила возлюбленную. После этого дня не было ему спасения. После этого дня Орио сам стал мертвецом. Он приходил на море, и думал о Мелузине, торопя смерть. Он ждал пока один сезон сменит другой, пока один год сменит другой, одно десятилетие заменит предыдущее. И наконец, совсем седой, с выеденными слезами глазами в очередной раз пришел Орио на берег моря. Погода была спокойной и тихой. Он взглянул вдаль и впервые за многие годы услышать звон колокольчика. Орио улыбнулся и пошел ему навстречу. Как когда‑то этот звон указывал ему дорогу к берегу, так теперь этот звон вел его в волшебную страну его возлюбленной.

Утром взошло солнце. Волны ласково шелестели и поблескивали. Они были нежные, мягкие как покрывало, и никто не знал, что это самое покрывало навечно укрыло двух влюбленных: рыбака и его русалку.

 

Я улыбнулась, и мы с Габриэлем молчали, глядя друг другу в глаза. Официант нарушил тишину своим появлением и поставил напитки на столик.

– Так какого же цвета были волосы Мелузины? – первой нарушила я молчание.

Габриэль дотронулся до моих волос кончиками пальце и заглянул в глаза.

– Кроваво‑красные, – тихим голосом ответил рассказчик.

Я молча смотрела на него и не понимала, откуда взялась тревога в моей душе, которая неистово начала бушевать.

– Как говорил классик: жизнь никогда не бывает справедливой. Для большинства из нас оно и лучше, – Гаабриэль снова хищно улыбнулся.

– Твоим положением это пока не оправдано, – ответила я, немного притихнув.

– Зато твоим в полной мере, – сказал Габриэль очень резко и быстро, что заставило меня почувствовать себя неуютно.

 

Конец ознакомительного фрагмента