Игра в искушение

Он решительно шагнул к ней, небрежно отбивая рукой следующую бутыль, грозившую расквасить ему нос; воровка даже успела схватиться за третью, вскидывая над головой, но мужчина уже был рядом, смыкая пальцы на ее запястье, железной хваткой уберегая очередное детище далекой Шотландии от бесславной кончины, возвращая хрупкую емкость на место. Ноздри Штайнера хищно раздулись, вдыхая аромат парфюма незнакомки и отдававший дымком запах загубленного скотча. Красотка оказалась зажата между мужчиной и барным стеллажом, Курт все так же крепко удерживал ее запястье, а стройную ножку перехватил посередине бедра, упреждая возможный удар.

– Неплохо, девочка, хотя с выпивкой ты погорячилась, – чувствуя вздымающуюся при каждом вдохе грудь брюнетки, он коснулся ее губ своими, горячими и сухими, почти сразу же разрывая контакт, – да, неплохо, но, думаю, ты можешь лучше.

Выпустив ее из объятий, мужчина отступил на шаг, не отрывая взгляда от стройной фигурки.

– Попробуем еще раз? – приподнял одну бровь мужчина.

 

 

 

Глава 7.

 

Ее тактика почти сработала: испорченный скотч сумел вывести его из так раздражавшей ее невозмутимости, но когда он приблизился вплотную, нависая как туча над хрупкой брюнеткой, сильный и решительный, Фрэнки чуть не усомнилась в том, а было ли правильно дразнить хищного зверя…?

Его хватка была стальной, ладонь – горячей, глаза горели опасным огнем. Первым порывом девушки было отступать, но в этой позиции не было пространства для маневра, разве только хорошенько врезать ему между ног, но он, увы, предвидел даже это.

Она уже почти пожалела о столь откровенном разрезе на юбке своего платья, ведь когда жаркая ладонь оказалась на обнаженной коже ее бедра, Фрэнки испытала довольно смешанные чувства – в этот момент ей крайне не хватало разделяющей прикосновения алой ткани. Тонкая сетка чёрных чулков с ажурными резинками и вовсе не защищала от запретных ощущений.

От собственных активных движений девушка была разгорячена и находилась в возбужденном состоянии; ее платье, явно не предназначенное для рукопашного боя, норовило явить глазам незнакомца соблазнительное кружевное нижнее белье девушки – дорогое алое бюстье без бретелек и трусики‑шортики из того же набора – а уж этого она никак не могла допустить.

Она готовилась оттолкнуть его и попробовать вырваться, но на миг заколебалась, завороженная его пристальным взглядом, и он воспользовался моментом. Поцелуй вышел быстрым, однако впечатление о том, каким он мог бы быть, если бы губы Фрэнки не были плотно сжаты, а глаза широко открыты, у нее так или иначе сложилось.

– …неплохо, но, думаю, ты можешь лучше.

Фрэнки недоверчиво посмотрела на него, гадая, что он имеет в виду – ее боевые навыки или этот странный поцелуй. В постели она была столь же страстной и дикой, как и в драке – обычно, мужчины называют таких женщин дикими кошками – поэтому его высказывание ее раззадорило.

Прежде чем действовать, она оглядела кабинет, лихорадочно ища пространство для маневра. Ее взгляд задержался на письменном столе из красного дуба, и воображение тут же нарисовало девушке красочную картинку, как этот уверенный в себе, тренированный боец мог бы хорошенько оттрахать ее на гладкой лакированной поверхности. Она перевела взгляд на незнакомца, опасаясь, что он прочтет ее неуместные мысли, ведь в глазах Фрэнки уже зажегся этот дьявольский огонек, вокруг которого маленькие чертенята выплясывали ритуальный танец вызова дождя после долгой засухи… А засуха длилась уже почти год, который Фрэнки полностью посвятила работе, закрыв все чувства на глухой замок после того, как бывший возлюбленный подло подставил ее под смертельный удар, но об этом она предпочитала не вспоминать.

Незнакомец ждал ее реакции на предложение продолжить, а Фрэнки колебалась, подыскивая лазейку. Наконец, ее взгляд зацепился за то, что помогло бы ей выбраться отсюда безо всяких потерь.

 

Девушка отошла назад, разбежалась и прыжком, достойным хищной пумы или пантеры, запрыгнула на незнакомца, обхватив его ногами за пояс. На него посыпался град ударов: на этот раз она дралась как девушка: пощечина за дерзость, удар в скулу за насмешку. Ей удалось оставить пару царапин на его щеке, когда входная дверь распахнулась и в дверном проеме показались вооруженные охранники.

– Босс, мы ждали ровно десять минут! – выдал один из них, вбегая в кабинет. – У вас все хорошо?

Реакция Фрэнки была мгновенной: нужно было что‑то предпринять, иначе ее игре конец. Не успел первый тупица‑охранник переступить порог со своим нелепым криком, как она, благодаря судьбу за то, что она и незнакомец находились в глубине комнаты, а не непосредственно перед дверью, приняла единственное возможное решение.

Поскольку девушка все еще висела мертвым грузом на незнакомце, ей понадобилась всего секунда, чтобы схватить его за шею и сомкнуть их уста в поцелуе. На этот раз она закрыла глаза, а ее губы были чуть приоткрыты.

Она не спешила разрывать поцелуй: несмотря на порывистость, ее губы были нежными и ласкающими, а пальцы зарылись в волосы на его затылке, крепко держа голову мужчины. Ее окутал его запах: какой‑то дорогой парфюм, гель или пена для бритья, и собственный, ни с чем не сравнимый запах мужчины, от которого у девушки слегка закружилась голова. Сквозь раскрытые губы она ощутила терпкий вкус того самого скотча и элитных сигар, которые она видела на столе. Мысли брюнетки разбегались: ей не хотелось прекращать, хотя охранники уже достаточно налюбовались зрелищем и неловко переглядывались – нет, ей хотелось продолжить, даже больше, попробовать на вкус все его тело… Наконец, она оторвалась от его губ, и посмотрела ему в глаза беспомощным взглядом.

"Не выдавай меня, я боролась до конца…"

 

 

Глава 8.

 

Курт следил за ней без злобы, даже с каким‑то интересом. На самом деле, на скотч ему было наплевать – с таким состоянием можно было купить добрую треть Шотландии вместе с ее чванливыми обитателями и их погребами, просто, он, как ценитель, не терпел такого надругательства над благородным напитком.

Трудно было сказать, чего именно добивалась красотка этим фокусом, но она сама загнала себя в угол, в ловушку, которой мужчина не замедлил воспользоваться. И хотя ее губы оставались плотно сжатыми и бесчувственными, Штайнер получил, что хотел, успев попробовать ночную гостью на вкус.