Играя с ветром

– Ника, а где у тебя…? – дверь распахнулась, и в пороге застыл Лёвка, рассматривая меня уже без всяких там преград. Он широко распахнул глаза и в каком‑то животном жесте облизал губы, шаря по мне обжигающим взглядом. – Тебя точно продуло!

Он вошёл, быстро укутал меня в одеяло, смотря одним глазом, и сел на кровать, прижимая к себе.

– Меня не продуло, а прокляли! Лёва! Сначала ты со своими конкурсами, потом потеря памяти, потоп. Дальше что? Извержение вулкана???

– Вероника, я тебе обещаю извержение вулкана, если ты не прекратишь светить титьками, – он резко встал и, не поворачиваясь в мою сторону, прохрипел: – Звони соседям снизу, их нет дома. И ещё, у тебя есть страховка?

– Нет… – всхлипнула я, представляя всю степень беды.

– Понятно, – вздохнул Лёва и снова вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Примерно час по моей квартире ходили незнакомые люди, слышала голоса, крики и забористый мат. Я все же собрала все силы в кулак и надела плотную толстовку с начёсом, чтоб уж наверняка, джинсовые шорты, чтобы не смущать друга, вернее, самой не смущаться от его колючего взгляда.

Сначала было так неудобно, что пока я тут трусливо отсиживаюсь, зализывая обиду, Донию приходится решать проблемы, которые его не должны волновать. Но потом даже расслабилась и выползла на балкон, растянувшись в кресле. Солнце уже взошло окончательно, припекая своими шаловливыми лучиками прозябшую от воды кожу.

– Можно? – поскрёбся в дверь Лёва, когда голоса стихли.

– Да.

– Стояк перекрыт до сих пор, акт составлен, воду вычерпали. Сантехники пыхтят, обещают к вечеру заменить трубы, – отрапортовал, падая в соседнее кресло. Он закурил и устало откинул голову. – Я могу рассчитывать на кофе?

– Левушка, ты можешь рассчитывать даже на завтрак! – бросилась ему на шею, обняла крепко‑крепко, утопая в густоте лесной древесины. – Я просто не представляю, что бы я делала одна!

– Гони завтрак, Сквознячок. Скоро привезут осушители, – Лёва шел за мной следом, пока я, зажав ладонью рот, осматривала масштаб катастрофы. Как ни странно, паркет не вскрылся, плашки, выложенные ёлочкой, конечно, в некоторых местах разбухли, но не критично. Правда, обои под замену, да и сморщенное полотно натяжного потолка больше походило на сдувшуюся женскую грудь.

– Не бэбай, детка, – Лёва нагло подтолкнул меня в кухню. – Я тебе оставлю номер мастера, он приедет к вечеру, чтобы оценить фронт работы. Нет, лучше я сам ему наберу.

– Зачем тебе всё это? – я включила кофемашину и замерла у столешницы от внезапной мысли.

– А ты прям вот таким меня ублюдком считаешь, да? Я должен был бросить тебя?

– Не должен был, но мог, – развернулась, сложив руки на груди.

– Не мог, – Лёва снял мокрую рубашку, повесил её на спинку стула и с сожалением осматривал свои лоферы, а потом скинул и их.

– Снимай штаны, сейчас в сушилку заброшу. Ты торопишься?

– На самолет я уже опоздал, – он задумался, бросил взгляд на часы, а потом вытряхнул из карманов ключи, телефон и портмоне, стянул брюки и вручил мне. – Начнут мои друзьяшки пить, устраивать разврат и веселье без меня.

– Организую я тебе самолёт, это моя работа, Лёвушка, – шептала, искоса поглядывая на огромного мужика на моей крохотной кухоньке. Он пил кофе, задумчиво просматривая почту в телефоне, а я глаз не могла оторвать от его профиля, красивой шеи и извилистых штрихов татуировки, утекающих прямо на спину, где был набит огромный орёл с распахнутыми крыльями. Я хапнула воздух, ощущая вернувшийся жар и странную дрожь. Держалась за стойку пальцами, чтобы не взорваться от гнева, когда заметила алые полосы царапин на его спине. Сука!

Готовила омлет рваными движениями, специально брякала вилкой по стеклянной миске, желая хоть как‑то выплеснуть злость. Всё думала‑думала… Уж не у Леночки ли он ночевал? Или новую дурёху в баре склеил? Кстати, какого хера его туда занесло? Лёва будто мысли мои читал, откровенно посмеивался и благодарил и за брошенную на стол вилку, и за омлет, что прилетел на стол инопланетной летающей тарелкой. И пока сушилось белье, я демонстративно села искать билет, а он сходу прыгнул в мою кровать, укрылся одеялом и уже через минуту тихо захрапел.

– Вот так номер…

Хотелось заорать, что‑нибудь разбить, чтобы он не спал тут в моей мягенькой кроватке! Но прикусив язык, вновь вернулась к ноутбуку, понимая, что отблагодарить его могу только так. Пусть берёт моё «спасибо» и проваливает к своим Леночкам, Танечкам и прочим бабам!

Билеты были только на вечер, я быстро оформила, выслала электронную копию на почту Дония и, даже не раздумывая, легла рядом. Сдвинулась на самый край, стараясь даже не дышать, но тяжелая рука внезапно опустилась на мою талию и одним рывком припечатала к груди, топя в своем волшебном облаке мужского аромата.

Голова закружилась, тело стало мягким лёгким, как пёрышко, в горле все пересохло, а сердце стало пропускать удары. Смотрела на сомкнувшиеся на моём запястье его длинные пальцы с еле заметными коростами на костяшках, будто этот шикарный мужчина ещё балуется уличными драками. Ощущала колючую щетину на макушке и щурилась от глубоких вдохов и резких выдохов. И как‑то хорошо стало. Легкое ощущение, что я уже это видела, пронеслось в голове, но исчезло, как только дымка сна заволокла глаза…

 

Глава 7

 

– Японский городовой… – выругалась Люся, входя в квартиру. – Ника… Ты же недавно закончила ремонт!

– Ой, Курочкина, замолкни! – я с сожалением осматривала ободранные от старых обоев стены, снятый потолок и гору обуви, что я пыталась высушить специальными приспособлениями. – Если бы не Лёва, я бы утопилась. Честное слово! Вот прямо в той луже.

– Мужик! Я даже удивлена, – Люся с сожалением осмотрела «братскую могилу» красивых туфелек, горько хмыкнула и пошла за мной.

– И не говори, он так быстро сориентировался, будто его топят дважды в день. Я сантехника две недели ждала, чтобы новую ванну установить, а он в пять утра их поднял, заставил приехать и исправить всё, что было в их силах. А ещё, Люся, он сам поговорил с соседями снизу, избавив от долгих объяснений, что я не верблюд, – выдала подруге тапочки и махнула в сторону кухни, что пострадала меньше всего. Вот! А мама говорила, что моя идея сделать высокий подиум, чтобы выровнять уровень пола с балконом – бред. Будто знала, ей Богу! – Ещё и бандуры эти притащил…

Проснулась я после всемирного потопа в одинокой пустой постели, и лишь терпкий аромат напоминал, что я не сбрендила, и мне это вовсе не приснилось. Вскочила и стала обходить пустую квартиру, но нашла лишь гудящие коробушки, а на столе инструкцию и телефон мастера, которому нужно было позвонить. Исчез Лёва, как лёгкий эротический сон…

Я пнула агрегат, что уже вторые сутки бухтел, осушая мою квартиру. Бесил, конечно, но без него я будто жила в сауне, особенно днем, когда солнце отчаянно испаряло влажность в квартире.

– Мы точно о Лёве говорим? – Люся села на мягкий диван, подобрала ноги и нахмурилась, будто сверяя факты.