Играя с ветром

– Обещание полного пансиона на три недели, – он заговорщицки подмигнул. – Турция, сентябрь… Пять звёзд, море и всё включено за наш счёт.

– А пока мне нужно побыть пятой женой в гареме вашего знакомого, но очень престарелого султана? – брякнула я, но тут же вскочила, когда вроде бы взрослые мужчины стали хохотать, как дети.

– Не в бровь, а в глаз, – Королёв обнял меня, быстро чмокнул в щёку и приложил раковину к уху. Мысли стали забиваться монотонным тших‑тших‑тших… И в это мгновение до боли знакомый аромат свежего леса и пряного рома с примесью солнца и горячего песка заполнил лёгкие. Холодная раковина коснулась второго уха. Инстинктивно дёрнулась, пытаясь коснуться его кожи, признаваясь самой себе в полной капитуляции. Это синдром Дония какой‑то! Я постоянно ощущаю себя восьмиклашкой с косичками рядом с ним, несу ахинею и трясусь, как чихуахуа. Ладно, хоть слюной не капаю, пусть спасибо скажет.

– Что вам нужно? – прошептала я, пытаясь собрать свои встревоженные мысли в кучу.

– Мне нужна помощница, Сквознячок, – зашептал Лёва, будто случайно касаясь мочки. – Всего на две недели.

– А не пойти ли вам, Лёвушка…

– Фу, как грубо, детка. Пропадёт наш царь зверей, пока Нина в больничке валяется. Не дай погибнуть другу, – подключился Мирон на помощь Лёве.

Не дать погибнуть? Они шутят? Тут два варианта, либо ОН, либо Я!

Открыла глаза, осматривая три пары совершенно серьёзных глаз. Не шутят…

– Три оклада, – подмигнул Лёва. – Ладно… Сдаюсь. Четыре!

– И туфли! Хотя бы две пары… – выпалила я прежде, чем осознала, что только что подписала свой мучительно медленный, но определённо смертный приговор.

– Я бы и на пять согласился, – Лёвка наигранно дружески обнял меня, уложив свою ручищу на плечи. – Собирайся, Никусь, сама хотела быть пятой женой в гареме. Считай, что мечта твоя сбылась.

– Доний, а я вот ещё со школы мечтаю врезать тебе по морде, может, и это воплотим?

– Обязательно, но без свидетелей, – Лева махнул друзьям, забрал мои ракушки, бросил их в свой карман и потащил к выходу. – Идём, Сквознячок, тебе у меня понравится.

– Только вернуть не забудь потом! – крикнул вслед Герман Львович, на что Лёва рассмеялся.

Ой, мамочки… Ой, мамочки!!!!

Что происходит? Зачем я согласилась?

Знала, что затея дурацкая, бредовая и чревата последствиями, от которых волосы на голове зашевелятся, но продолжала идти следом, рассматривая моего нового Босса. Белая рубашка сидела на его идеальном плечевом треугольнике как влитая. Выгоревшие пряди волос отливали южным солнцем и золотым песком, ладонь вспыхнула от зудящего желания зарыться в них, вдохнуть и вновь утонуть в его опьяняюще соблазняющей свежести. Не чувствовала ног, брела, как завороженная, испепеляя его затылок пристальным взглядом.

Лёва тащил меня через многолюдный центральный сквер, прокладывая путь своей внушительной фигурой, люди расступались, а я млела… Хотелось идти, и идти… Просто дышать им и ощущать большую горячую ладонь на своём запястье.

Это точно вирус какой‑то! Я должна держаться от него подальше, должна бежать сломя голову, но вместо этого бреду, как телёнок на убой. А это неизбежно.

– Знакомьтесь, – как только стеклянные двери его офиса открылись, Доний дёрнул меня и припарковал под своим крылом. Его дурацкий шаловливый мизинец поймал сползающую бретельку бюстгальтера, ловко поддел её и спрятал под тканью офисного сарафана. – Это Вероника Николаевна, она будет следить за вами, пока Нинулька болеет, а то от ваших проблем и вопросов моя голова скоро треснет.

Не сразу заметила, что стою перед удивленным коллективом, внимательно, как и я, наблюдающим за волшебством рук шефа. И неизвестно, сколько бы я вот так позорилась, растекаясь мокрым пятнышком, если бы Лёва не ущипнул меня за задницу.

– Привет, – прохрипела я, осматриваясь. – Шутить я не люблю, мне аппендицит вырезали три года назад, зацепив чувство юмора и снисходительность к опозданиям и лени. А вообще очень приятно познакомиться.

Даже Лёва не был готов к такому приветствию, что уж говорить о коллективе. Сотрудники рассеянно закивали головами и шустро разбрелись по отделам, скорее всего, звонить Нине Колосковой, личной помощнице шефа, пожелать ей скорейшего выздоровления. А когда мы остались вдвоём, вновь смогла дышать. Паника стала отступать, а злость на Дония возвращаться.

– Какого хера, Лёва? Я ни черта не понимаю в тачках! Моего «жучка» мне выбирал отец, он, к слову, и следит до сих пор за уровнем бензина и графиком ТО! – я семенила по скользкому глянцевому полу за новым боссом. – Отпусти меня!

– Офис небольшой, ты быстро со всем разберёшься. Это коммерческий отдел, – Лева словно и не слышал моих попыток отмотать всё вспять. Шёл, размахивая руками в сторону кабинетов за стеклянными стенками, изредка заглядывая внутрь, чтобы одарить обязательной порцией своего очарования млеющих девушек. Сучонок! Улыбается тут ходит! Ты посмотри на него! – Тут бухгалтерия, наши волшебницы уже перечислили тебе аванс, на туфельки точно хватит, а остальное получишь только после того, как вернётся Нина. А то тебе нельзя доверять, забывчивая стала.

– Ау! Лёва, ты меня слышишь?

– Здесь обитают менеджеры, – Доний резко свернул в кабинет и – О! ЧУДО! – мужички, треплющиеся на кожаных диванах, вмиг вскочили, поправили галстуки и скрылись за огромной дубовой дверью. – Это выход в зал, где бибики стоят.

– Какие бибики, Доний?

– Новенькие, отполированные и жуть какие дорогие. А вот тут… Святая святых, – Лёва гордо открыл высоченное дверное полотно из чёрного стекла, на котором не было ни единого отпечатка пальчика. – Твоя приёмная. Ну? Нравится?

– О‑о‑о‑о‑х… – шумно выдохнула я, осматривая просторное светлое помещение, в отличие от остальных кабинетов, огражденное тонированным стеклом, чтобы не быть рыбкой в аквариуме. Всё здесь было такое… Такое идеально подходящее этому мужчине: чёткие, даже резкие линии переплетались с игривой фактурой натурального дерева и чёрно‑белого мрамора, выдавая сложную сущность хозяина. Огромный стол был завален бумагами, телефоны непрестанно звонили, а компьютер пищал истеричным напоминанием о новых письмах на почте.

– Ника… – вздохнул Лёвка и уселся на край стола, так и не разжимая руки на моем запястье. Стояла как вкопанная, чувствуя, как меня тянут… Я, словно невод, плыла навстречу рыбаку, понимая, что уже не могу устоять. – Помоги мне?

– Хм… А я‑то думала, Лёва Саныч просто так мне помог, – бросила сумку на стол, выдернула руку, чтобы отойти от него подальше. – Значит, это плата?

– Это просьба, Ник. Ты же мёртвого в бараний рог свернёшь, это ни для кого не секрет. Сквознячок, ну помоги по‑дружески?

Ответить мне не удалось, потому что в кабинет без стука ввалилась какая‑то блондинка на ходулях, она бросила на меня раздражённый колкий взгляд, брезгливо мазнув по длинному крою серого сарафана, закрывающего коленки, и продефилировала к боссу.