Играя с ветром
Передо мной уже был не Лёва, передо мной был Лев, которого именно я весь вечер дёргала за усы, заставив извергать пламя гнева. Так какого черта я пытаюсь убежать? Не отпустит.
– Это важно для тебя? – Доний наклонился, скользнул рукой по талии, больно впился пальцами и развернул к себе. – Именно ты, детка, это начала, а я закончу. Давай, Юшков, вещай. Только быстро, я есть хочу, поэтому краткий экскурс по правде.
– Отвали, – шикнул Слава и, немного подумав, собрался уходить.
– Мне кажется, или ты струсил? – Лёва снова закурил, наблюдая за мужчиной. – Или ты тоже хочешь услышать мою правду?
– Лёва! О чем ты говоришь? – силы иссякли… Видела настоящую лютую ненависть в глазах, понимала, что лучше бы мне сбежать и забыть об этом вечере, но ноги ослабли. Ухватилась за протянутую ладонь, оказавшись прижатой к тому, чьё дыхание болью отдавалось в самом сердце. Должно было быть так! Он ведь должен приносить боль и разруху… Вот только сейчас я чувствовала себя в странной безопасности, от которой хочется закрыть глаза и смаковать каждое мгновение. – Слава, говори уже, и я пойду.
– Доний не спорил на тебя, – выдавил Славка. Искала внутри остатки чувств к тому, кто стал моим первым мужчиной… Но пусто было. Голос его стал глухим, потеряв юношескую звонкость, но черты лица были очень узнаваемы. И даже морщины и неряшливая небритость не портили его. – Это я спорил…
Эта фраза разрядом тока отпечаталась в сознании. Я больше ничего уже не слышала и не видела. Лишь ощущала верную руку, на которую и опиралась, потеряв силу в теле. Стояла, раскачивалась, как чокнутая, пытаясь собрать хаотичные буквы в слова без смысла. Потому как смысла в них не могло быть…
– Я был молодой дурак, Вероника! Пацан, что с меня теперь взять? – Слава рванул ко мне, но Лёва, почувствовав дрожь страха и отвращения, выставил ладонь в предупреждающем жесте, и мой бывший школьный друг замер, как истукан. – Тихон сказал, что у меня кишка тонка затащить в раздевалку ту, с кем будет сосаться Доний! Да все же знали, что он с каждой дискотеки уходил с новенькой! Нас с пацанами порядком задрало, что все только и шептали: «Лёва! Лёва! Лёва…». Обидно стало, что объедки приходится со стола этого царя зверей подбирать. И на доске почёта висит его физиономия, и в спортзале установили алтарь медалями, кубками и грамотами этого придурка, будто он один за школу в баскетбол играет! Хотелось поднасрать этой «звёздочке» перед выпускным, чтобы знал, что девочки остаются в надежных руках…
Я слышала слова, понимала, что этот словесный понос покаяния уже не остановить, сжимала запястье Лёвы и смотрела в тёплые‑тёплые голубые глаза. Они несли спокойствие, не было там искр наигранного веселья, лишь тепло свечного огонька и уютное потрескивание фитиля. Мужчина, которого я привыкла ненавидеть и тайно обожала, обнимал меня, успокаивающе поглаживая по спине. Он был рядом, пытаясь разделить боль, что выплескивалась с бесконтрольными слезами. Рядом…
– … Я знал, что Донию уже донесли о споре, поэтому и уверен был, что он выберет тебя предметом нашей шалости! Ну кто ты ему? Никто… А Зорина красотка, звезда школы, не чета малолетней зубрилке со скобками. План был верняк! Мне так хотелось проучить тебя за то, что при пацанах отшила меня, отказавшись идти в кино. Вот я и решил отомстить и затащить тебя в раздевалку, чтобы они видели, что никто не может мне отказывать. Но Лёва выбрал не тебя… Вернее, получается, он выбрал тебя. Пришлось Зорину тащить в раздевалку, где уже ждал Тихон с фотоаппаратом, – Слава говорил так быстро, что глотал некоторые слова, приправляя щедрой порцией мата. – Она, кстати, даже не сопротивлялась, потому что Лёва впервые ушёл с дискотеки один следом за тобой.
Конец ознакомительного фрагмента
