Имеем право

Этот незатейливый спонтанный эпизод сблизил и раскрепостил их, и Виктор, чувствуя доверие к Маришке, как к другу, вдруг сам не зная зачем, рассказал ей о том, что завтра улетает на месяц в свою командировку на север, чтобы заработать денег. А так же о том, что он мечтает купить свою квартиру, чтобы у него тоже была семья, любящая жена и обязательно детишки. Он шел, держа Маринку за руку и убеждал – и ее, и самого себя в том, что все это у него обязательно будет. Марина, притворяясь наивной, спросила, а когда же он собирается купить себе квартиру, на что парень, опьяненный вниманием, не чувствуя подвоха, хвастливо ответил, что будет готов собрать необходимую сумму уже через полгода. Тут, Маринка, быстро сложив в уме все вновь открывшиеся перед ней обстоятельства и перспективы, вдруг притворившись, что у нее внезапно закружилась голова, попросила парня проводить ее до своей квартиры:

– А то боюсь, сяду в трамвай и усну, если одна поеду домой, – жалостливо глядя на парня, произнесла она и, изображая усталость, оперлась на крепкую руку Виктора.

Парень, совершенно не удивившись такой просьбе, согласно кивнул, и тут же, заметив мигающий зеленый огонек стоявшей неподалеку машины‑такси, потянул девушку по направлению к ней. Он на ходу спросил домашний адрес квартиры Маринки, и, подойдя к такси, усадил Марину на заднее сидение, намереваясь сесть рядом с водителем. Но Марина, ухватив Виктора за руку, потянула его присесть рядом с ним, и парень, не удержавшись на ногах, сам не понял, как оказался рядом с девушкой. Водитель, спросив куда ехать и взглянув понимающе на красивую опьяненную пару, включил легкую музыку на магнитофоне и, круто развернувшись, поехал на заказанную улицу Таманскую.

От резких поворотов молодых людей бросило друг к другу, и они, удерживаясь, непроизвольно обнялись. Маринка, прижавшись к парню, так и осталась в его объятиях, ласково поглаживая его руку. А Виктор и не возражал. Они замерли тесно прижавшись. А из динамиков неслось: «Зеленоглазое такси, притормози, притормози…», добавляя романтики.

И близость красивой девушки, пахнувшей чарующими духами и ее упругое тело, сводили понемногу парня с ума…. Так что, когда Марина подняла свое лицо к нему навстречу, чтобы посмотреть, о чем там он задумался, Виктор, совершенно не отдавая себе в этом отчет, коснулся губами приоткрытых губ девушки. Маринка вздрогнула всем телом, и совершенно не обращая внимания на водителя такси, потянулась к Виктору и, обнимая его, со страстью начала отвечать на поцелуй.

Их завертело, опьянило новизной и остротой ощущений чего‑то недозволенного, запретного, но будоражащего и сносящего головы напрочь. Оба были молоды, да еще и пережитый накануне стресс и быстро выпитая бутылка водки почти без закуски, завершили свое дело.

Когда водитель остановил такси и весело объявил им, что «автомобиль прибыл по адресу!», они, нехотя оторвавшись друг от друга, медленно, как во сне выбрались из машины. Маринка стояла в сторонке и ждала, когда Виктор рассчитается за такси, а потом, ничего не говоря, потянула парня за собой вглубь двора того дома, где она снимала квартиру. На ходу доставая ключ из сумочки, она на ощупь отперла входную дверь и, не зажигая свет, увлекла парня внутрь единственной комнаты. А там…, там они с каким‑то стоном и почти рычанием, на ходу, стремительно срывая с себя одежду, не прекращая целоваться, рухнули на старенький диван.

Виктор был порывист, он целовал девушку с такой небывалой страстью, какую в себе даже не предполагал раньше. Он не узнавал себя, но думал в этот момент об этом несколько отстраненно. Он вообще перестал о чем‑либо думать. Его будоражила, возбуждала Маринкина податливость и уступчивость, ее запах, ее стон, ее руки, крепко стискивающие его тело и ее сумасшедшие поцелуи. Да, именно поцелуи сводили парня с ума. Виктор никогда и никого до этого так не целовал. И никто так пылко и страстно не целовал его. Он настолько сильно хотел обладать сейчас именно этой женщиной, здесь и сейчас, что ему было не до сравнений и не до воспоминаний. Наверное, так и называется то состояние, в котором он нынче пребывал – «полный и окончательный снос головы!» Мужчина был весь нацелен на получение желаемого, поэтому кроме испепеляющей душу страсти ни одной мысли в его голове больше не возникало. Он не думал сейчас ни о любви, ни о предательнице Танюшке, ни о «друге» Маринке. Он просто летел на другую планету, и этот полет доставлял ему фантастическое, какое‑то первобытное, животное удовольствие.

Когда их совместный полет в космос закончился и оба, тяжело дыша, откатились друг от друга в разные стороны, понемногу отступила острота ощущений, улеглись страсти, и наступило отрезвление. К каждому пришло осмысление – «что мы наделали?» Но… дело сделано, теперь видимо, нужно что‑то говорить, но – что…? О чем…? Как?

Марина молчала, ожидая, что Виктор сейчас скажет ей какие‑то главные слова.

А Виктор с ужасом искал выход из ситуации и…. не находил. Он достаточно отчетливо осознавал в эту секунду, что как мальчишка попал в волны своих первобытных мужских инстинктов. Он совершенно, ну просто ни капельки не был влюблен в Марину и ужасное потрясение от совершенного им только что поступка, тяжелым ударом отдалось в его сердце. Он резко и внезапно протрезвел. Полностью!

Он еще совсем недавно, буквально часы назад, считал предательницей свою Танюшку, а кем в данный момент можно назвать его? Кто он теперь, если не такой же предатель, если не хуже? «О, Боже, что же это со всеми нами произошло, зачем я все это делаю, – пульсировала мысль в голове у парня. Ему захотелось немедленно бежать, покинуть навсегда этот дом, никогда больше не встречаться с этой необычайно страстной Мариной и забыть, забыть навсегда все, что случилось сегодня. – Да, нужно вставать и уходить», – трусливо подумал Виктор и, ни слова не говоря, попытался подняться с дивана.

Но Марина…. Разве о таком окончании вечера наша Маришка могла мечтать? Нет, конечно! Она была поражена такой бестактности Виктора, получившего то, что хотел и собиравшегося без слов и признаний просто уйти. «Ну, уж нет, так дело не пойдет! – решительно подумала девушка и, протянув руку к стоящему рядом с диваном торшеру, зажгла свет. И зажмурилась в ожидании, боясь взглянуть в лицо парня. «Не открою глаза, пока он первый не заговорит», – в отчаянии подумала она и упрямо лежала молча, даже не прикрывшись простыней, совершенно не меняя позы и не стыдясь своей наготы. Она ожидала каких угодно слов от Виктора, сидевшего рядом с ней, но только не того ужасного шепота, который издал мгновение спустя, этот мужчина:

– Марин, что это значит?

Марина тут же открыла глаза и с удивлением посмотрела на Виктора. А тот сидел у ее ног, и его бледное лицо покрывалось мелкими капельками пота. А в его глазах плескались изумление, страх и растерянность. Такого Марина еще никогда не видела, чтобы взрослый мужчина так сильно чего‑то испугался. А Виктор почему‑то переводил взгляд с Маринкиного лица на ее ноги, на живот и обратно, заглядывал ей в глаза и продолжал шептать: – Что? Как… почему не предупредила?

Ничего не понимающая Марина, напуганная непонятным поведением парня, проследила за его взглядом и то, что она увидела, повергло ее в не меньший ужас и шок….

Она растерянно посмотрела на свои ноги, которые были в крови, перевела взгляд на скомканную испачканную кровью простыню и ахнула. В ее голове застучали молотком такие же слова – «что это значит?» Девушка судорожно пыталась понять, что с ней произошло, и вдруг от страшной догадки сама побледнела и задрожала: «Он что‑то во мне нарушил, поранил и теперь я умру?» – Слезы брызнули у нее из глаз, и она в страхе сжалась в комочек, обнимая себя, защищая и не замечая, что с ужасом в глазах повторяет последнюю фразу уже вслух:

– Я умру, да? – и такой жалкой и растерянной сейчас она выглядела, что Виктор, от стыда за свой поступок, схватил Марину в объятия, прижимая к себе и баюкая, в попытке успокоить. А она вырывалась и продолжала плакать и истерично спрашивала парня: – Что же со мной произошло?