Иной дар. Дневник провидицы

– Корм для птиц закончил…

Мистер Тайгал, не дожидаясь окончания предложения, вошел в ту же дверь, откуда вышел, и через пару секунд он обратно вышел. Держа в руках мешок с кормом, закинул его на стойку. Поднявшаяся пыль, вызвала кашель у обоих. Отряхивая плащ от пыли, старик пристально смотрел своими карими глазами на Тэомира, как будто пытался что‑то вспомнить. Тэомир кладя монеты на стойку, вытащив их из мешочка, бегал глазами по лавке, чтобы не пересекаться взглядом с мистером Тайгалом. Неловкий момент нарушил сам старик.

– У тебя же недавно был день рождения? – спросил он с удивлением на лице.

Тэомир выдохнул и закивал.

– И сколько тебе исполнилось?

– Десять лет! – быстро ответил Тэомир.

– А завтра день обретения, и это значит, у тебя может проснуться дар! – голос мистера Тайгала вздрогнул.

– Может быть, но не хочу обнадеживать себя, чтобы потом не сожалеть, – отвечая, скривился Тэомир.

– Смотри‑ка, совсем уже по‑взрослому думаешь, – удивился сказанному владелец лавки. – Когда я был ребенком, я только и думал о даре, которым я буду обладать, но, увы, дар так и не пробудился.

Тэомир не знал, как утешить старика, который поник после своих же слов. И через несколько секунд, колеблясь, взял мешок, стоящий на стойке, и сменил тему.

– Что‑то я задержался, пойду‑ка я домой, наверняка мама уже волнуется.

– Да, да! Ты прав, не стоит заставлять твою маму волноваться, – в поникшем состоянии сказал мистер Тайгал.

После этих слов Тэомир быстро покинул лавку, держа в руках мешок.

Возвращаясь домой, он забрался на небольшой холмик и задышал осенним воздухом, наслаждаясь видом. Осматривая озеро неподалеку, где кипела жизнь, птицы плавали в озере, разных окрасов и размеров, мамонты, проходящие мимо озера, издавали оглушающие звуки.

Положив корм на землю, он прилег, кладя голову на мешок, и начал разглядывать облака на небе, думая о своем. Тэомир всегда был любознательным и хотел повидать мир, но он не хотел оставлять мать одну, и вообще он был совсем еще ребенком, так что эту мечту пришлось убрать подальше.

Тэомир никогда не покидал границы деревни, вот и лежал, и думал, что там дальше за пределами. Закрыв глаза и представляя, что там может быть, он не заметил, как провалился в сон. Его разбудил ласкающий его холодный ветер, задрожав от холода, он проснулся. Не зная на сколько тот задремал, он взял мешок, ринулся домой.

Уже с порога был слышен отчитывающий голос Асаамы.

– Тэомир, где ты весь день был? – спросила она, повысив голос. Выдыхая, та села на стул, позволяя себе расслабиться, увидев своего сына невредимым. Она редко звала сына полным именем, только когда злилась на него.

– Никогда больше так не делай!

– Прости! – ответил Тэомир, не поднимая глаз с пола, и с опущенным взглядом положил мешок в угол.

– Ладно, самое главное, с тобой все в порядке, – раскладывала тарелки на стол Асаама. – Садись, а то ужин стынет.

Ужиная, Тэомир вспомнил разговор с мистером Тайгалом. Нарушив тишину, которая началась еще до начала ужина, он оторвал взгляд от тарелки, не зная, злится его мать на него или нет, и задал вопрос.

– Мам, как именно дар проявляется? – поинтересовался Тэомир.

Уже вполне остывшая Асаама посмотрела на сына:

– А что, что‑то случилось?

– Нет, просто любопытство.

Асаама на несколько секунд затихла.

– Человек должен увидеть сон про свой дар, после чего он и появляется, – сухо уточнила Асаама, после чего продолжила ужинать.

По завершении краткого пояснения от матери, тот обратно уставился на тарелку.

После ужина Тэомир покормил дронтов и загнал их обратно в сарай.

Пожелав спокойной ночи матери и взяв подсвечник с зажженной свечой со стола, он пошел к себе. Свеча еле освещала его маленькую комнату. Поставив свечу на стол, находящийся под окном, он присел на кровать, и, смотря на колеблющийся огонек на кончике свечи, думал о словах мистера Тайгала, о даре, который может пробудиться в любую секунду. От мыслей про дар по его телу бегали мурашки. Задув свечу, он лег на кровать, но не смог сомкнуть глаз: не мог выкинуть из головы мысли о даре, и еще мешало то, что за дверью взад‑вперед ходила его мать, меря шагами комнату, – ей тоже не спалось в эту ночь, – но в конце концов Тэомир уснул.

 

Крикнув так что вся комната заполнилась воплем, Тэомир проснулся в холодном поту, с широко раскрытыми глазами, дрожа и задыхаясь. Не прошло и секунды, как в комнату ворвалась Асаама, держа в руках зажженную свечу.

– Что, что случи… – не договорив, она увидела своего дрожащего сына. Подбежав к Тэомиру, она присела на край кровати, поставила свечу на стол, обняла его и, поглаживая по спине, она начала утешать Тэомира: – Тише, тише, это просто кошмар. – Взяв его за плечи и посмотрев в его наполненные страхом глаза, она проговаривала: – Вдох‑выдох, вдох‑выдох, – повторяя эти слова, пока Тэомир не перестал дрожать.

Отстранившись от матери, он еле выговорил дрожащим голосом.

– Мам, мне кажется, это оно! – Это тот сон, после которого появляется дар!

После этих слов дрожь в теле вернулась, даже у его матери задрожали руки.

– Наверняка это просто сон! – Она сама не верила своим словам, но надеялась, что это просто кошмар,

– Да, да, это просто сон, – закивал Тэомир, соглашаясь с матерью, и вытер пот со лба ладонью, но в глубине души он надеялся, чтобы это не было простым кошмаром.

– А что тебе приснилось? – поинтересовалось Асаама.

Запинаясь, он вслух озвучил свой сон:

– Я летал над деревней, смотрел на всех с высоты, летел прям как птица, но потом начал резко падать вниз и перед тем, как врезаться в землю, я проснулся.

Асаама застыла на несколько минут, закрыла рукой рот и пыталась не расплакаться, жадно глотая воздух.

Она сделала глубокий вдох.

– Дорогой, попытайся отдохнуть. Завтра поговорим, хорошо?

Она поцеловала своего сына в лоб, уложив его обратно на кровать, и накрыла его одеялом. А сама встала с кровати, взяла свечу и направилась к двери. Дойдя до середины комнаты, она услышала голос Тэомира:

– Можешь оставить свечу?

Асаама поставила свечу обратно на стол и вышла из комнаты. Сев на стул возле камина в комнате, освещенной только лунным светом, она закрыла руками лицо: «Этого не может быть. Только не с ним, не с ним».

Тэомир пытался опять заснуть: не зная как перестать думать о сне, ворочался, пока веки не стали тяжелыми и его поглотила тьма.