Интрижка

– А я с детства их боюсь.

– Не вижу связи. Какого хрена ты приперлась ко мне в спальню. Голой! Я похож на твою мамочку, которая будет жалеть малышку? Думаешь утешу и поглажу по головке?

– Не прогоняйте меня, Миш. Я так вас люблю! Вы не думайте, это не ради секса. Я сначала влюбилась. Вы столько для меня сделали, спасли. Я же без вас в петлю бы залезла. Выхода другого в жизни не видела. Думала что жизнь дерьмо, а люди кругом одни сволочи, которым плевать на таких, как я. Я никогда не встречала такого потрясающего мужчину. Доброго, заботливого. И такого красивого, – она посмотрела на член, который, зараза, даже не думал падать. Наоборот, настойчиво долбился в боксеры, пытаясь прорваться наружу.

Пиздец, как хочется взять ее. У меня же никого не было, кроме Лёси. Я даже не знаю, как это быть с другой.

– А потом мне стали сниться сны, как вы берете меня сзади, как я сосу огромный член. После случая в душе, когда застала вас голым, только об этом и думаю. Что впервые минет будет наслаждением для меня, – эти картинки мелькают в голове. Как я до упора вхожу в этот приоткрытый ротик, она задыхается, по щекам льются слезы, а она продолжает стонать милым голоском, смотрит на меня как на высшее создание. Как держу за упругую задницу, долблюсь в нее. Фантазия не помогает мне успокоиться. – И я стала мечтать об этом на яву. Пожалуйста. Хоть раз. Дай мне его попробовать на вкус.

Оля расценивает мое замешательство как разрешение к действию. И тянется, целует в шею, скрещивая ноги на моей спине, трется об изнывающий член промежностью.

– Клянусь, тятя Оля ничего не узнает! Я хочу стать вашей любовницей. Я буду делать все что захотите. Я твоя. Возьми меня. Пожалуйста. Я так хочу… тебя.

Но я то буду знать! Как я потом буду Лёсе смотреть в глаза?

Это было очень сложная борьба с собой и похотью, долбящей в мозг. Вот она – красивая на все готовая, лежит подо мной, бери не хочу. Я могу снять это напряжение. Но потом что? Меня совесть живьем съест.

– Пошла вон! – проговорил я, скидывая ее ноги‑удавки со спины, откатываясь на спину.

– Миш, пожалуйста! – хриплым голосом просит чертовка, прижимаясь ко мне, царапая руку сосками и целуя в плечо. По щеке катятся слезы. А руки лезут снова к боксерам. – Ты же хочешь меня. Я знаю! Я подарю тебе истинное наслаждение. На которое не способна твоя дура жена, – это взбесило. Лена не дура. Просто она до такой степени верит в людей, в эту девочку, что не может предположить удара ножом в спину. Грязного предательства.

Да как она смеет вообще? Кто она, блядь, такая, чтобы поливать грязью мою жену, мать моей дочери?

– Откуда ты знаешь, на что способна Лена? Тебе, твари неблагодарной, до нее как до Луны! Если бы не моя жена, то я бы для тебя и пальцем не пошевелил. Что непонятного? – схватил за руки и выдернул с постели, потащил к выходу.

Она упирается, сиськи скачут как мячики на чемпионате НБА.

– Проваливай! – вытолкнул ее за дверь и хлопнул дверью. – Блядь! – поставил руки на пояс и с мольбой посмотрел в потолок.

Я ведь знал, что так будет! Какого черта Лена подвергла меня такому испытанию? У нее, что глаз нет?

Ведь я чуть не повелся! Одним трахом, мог перечеркнуть всю жизнь. А может и не одним. Втянулся, как Серый. Скакал бы потом с одной на другую, потому что Оля бы мне вскоре надоела.

О чем мне говорить с соплячкой вроде нее? У нас нет ничего общего! Мне с ней неинтересно. О дебильной музыке, которую она слушает, о посредственных блогерах и тик‑токе? Наскучила бы вскоре.

Я даже знаю, чтобы было потом. Когда бы я ее отверг, Оля бы начала шантажировать меня тем, что расскажет все Лене. Я просто сам бы себя загнал в капкан.

Бросил взгляд на крохотные трусики, змеей валяющиеся возле кровати и шелковый халат, который Лена купила этой дряни. Подобрал их и открыл дверь.

Оля не ушла. Стоит, обняв себя руками, обливается слезами. Увидев меня всхлипнула, и замерла в ожидании. С надеждой смотрит, кусая губу, думает передумал.

– На! – швырнул тряпки в нее. – Завтра же ты свалишь из моего дома. Я сам сниму тебе квартиру.

– Нет. Пожалуйста, дядя Миша! Я больше не буду! – как маленький ребенок. Ей Богу. Попросила прощение, поревела и все забыто, и я простил, забыл, что она может в любой момент забраться в мою постель.

– Старая сказка. Я уже ее слышал.

Захлопнул дверь злой как черт. Для надежности, подпер ручку стулом. Никогда бы не подумал, что буду бояться какой‑то мелкой пигалицы как огня. В своем собственном доме!

– И что с тобой предателем делать? – дожили! Разговариваю с членом.

Ложусь в кровать, запасаюсь салфетками и звоню Лёсе.

Она такая милая, сонная. Волосы растрёпаны, разметались по кровати.

– Миш, что случилось?

– Это, – перевожу камеру на стояк.

Глаза жены загораются. Она облизывает губки. Мои родные, любимые.

– Поможешь? Поласкай себя.

Лена хихикает задорно, переводя камеру на лифчик, стянувший мои прелести. Освобождая их, проводит смоченным слюной пальцем.

Ох, да! Мои сисечки, родные любимые. Вожу по члену рукой все активнее, и чувствую на языке, их вкус. Рассказываю ей, чтобы я с ней сделал, будь она рядом.

Лёся стонет, ласкает себя пальцами. То возбуждение не идет ни в какое сравнение с этим. Сейчас оно не покрыто гадостью измены.

Прощаясь с ней, говорю хриплым голосом как люблю. Впервые хочется реветь. Комок в горле застрял. Я ведь чуть ее не предал, мою идеальную.

 

Глава 14

 

Толпа расступается и навстречу мне идет Лёся. После многочасового полета, она выглядит как само совершенство.

Обтягивающая юбка ниже колена, подчеркивает стройные ножки на высоких каблуках, блузка, расстёгнутая на пару пуговок, открывающая заманчивую ложбинку, макияж. Все на высшем уровне.

Она идет уверенной походкой, не обращая внимания, что мужики из бизнес‑класса поедают ее глазами. Лена всегда выглядит как первая леди страны. Женственно, привлекательно и ухоженно. Несмотря ни на что. Ни на роды, перелет, тяжелый день, светские мероприятия. Даже когда копается в нашем саду, ее хоть печатай на обложке журнала.

– Привет, дорогой, – целует в щеку и принимает букет цветов. Нюхает. – Не стоило приезжать. Я бы и на такси прекрасно добралась.

– Глупости. Я соскучился. Очень, – обнимаю ее за талию и прижимаю к себе, чтобы показать этим богатым ублюдкам, что это прекрасная женщина занята.

Вот и чего мне, суке, не хватает? Как можно было повестись на Олю, когда есть шикарная жена? Не важно, что я не всунул в нее, в мыслях я сто раз ее поимел. И до, и вовремя пресловутой ночи.