Испытание

– Да, у моря. Разве ты не слышишь его? – спрашивает Алистер. – Мы на побережье.

Поначалу я не понимаю, о чем он, поскольку ничего не слышу, но тут во двор входят еще две горгульи. И едва они отворяют тяжелые деревянные двери, как мне становится ясно, о чем он говорил. Я слышу его – шум волн, снова и снова ударяющихся о скалы.

Мы на берегу океана! А если не океана, то по крайней мере моря. Я уже много месяцев не была в такой близости от большой воды, и мне ужасно хочется выбежать из этого замка и побежать к побережью. Я так давно не была на пляже, а теперь, когда он здесь, рядом, и я могу на нем постоять – могу коснуться воды, – я не могу думать ни о чем другом.

Но в этот момент Честейн подходит к нам, и они с Алистером обнимаются и хлопают друг друга по спине. Затем Честейн говорит:

– Мой король, я думал – мы все думали, – что с тобой случилось худшее. Тебя не было так долго, но мы никогда не теряли надежды.

Мои глаза округляются, когда до меня доходит, что никто здесь не знал, что произошло с Алистером, что на него тысячу лет велась охота и что он все это время сидел на цепи в пещере на необитаемом острове, не имея возможности вернуться к своему народу. Я даже представить себе не могу, что чувствуют все эти горгульи, увидев его сейчас, узнав, что он жив и вернулся к ним, и гадая, почему он так долго отсутствовал.

Улыбка в глазах Алистера гаснет.

– Мне очень жаль, что меня не было так долго. Особенно после того, что с вами сделала моя пара. Просто знайте, что иначе было нельзя – теперь я это понимаю. Все, что произошло, произошло не без причины. А теперь, друг мой, надо поспешить, чтобы приготовиться к тому, что произойдет в ближайшее время.

– Мы готовы, мой король. Мы не пропустили ни одной тренировки с тех пор, как…

Они многозначительно переглядываются.

– Да, так вот, за мое спасение и возвращение мы должны благодарить эту юную леди. – Алистер поворачивается ко мне. – Честейн, это моя прапрапра… – Он смеется. – Знаешь, что? Я просто забуду, сколько этих самых «пра» нас разделяет, и буду называть ее внучкой. Это моя внучка Грейс, новая королева Двора горгулий. Грейс, это Честейн, мой самый старый и лучший друг. Он много веков был моим заместителем и вторым командиром самой великой армии, которую когда‑либо видел свет. Не стесняйся обращаться к нему в любое время, Грейс, если у тебя возникнут вопросы относительно твоей армии.

Глаза Честейна широко раскрываются. Я не знаю, потому ли это, что я внучка Алистера, или потому, что он потрясен его заявлением о том, что теперь Двором горгулий правлю я – так же потрясен, как была потрясена я сама, узнав, что на свете есть множество горгулий и что у меня есть подданные.

Как бы то ни было, чтобы не показывать свое удивление, он наклоняет голову и отвешивает мне низкий поклон. Все горгульи во дворе прерывают тренировку, поворачиваются к Алистеру и ко мне – и тоже падают на колени в глубоком поклоне.

Все это чертовски странно.

 

Глава 13. Время – не единственная вещь, которая искривлена

 

– Для меня честь познакомиться с тобой, моя королева.

– А для меня честь познакомиться с тобой? – Мои слова звучат как вопрос, но не потому, что для меня это не честь, а потому что я чувствую себя не в своей тарелке, когда он зовет меня королевой.

Он протягивает мне руку, не переставая кланяться. Озадаченная, я хочу пожать его руку, но Алистер останавливает меня, покачав головой. Я недоуменно смотрю на него, и он с улыбкой поднимает свою собственную руку и показывает ее мне.

И тут я впервые замечаю, что он носит на пальце затейливое золотое кольцо с квадратным изумрудом размером с большую игральную кость. Он прекрасен – прозрачный, насыщенного зеленого цвета и явно очень дорогой. Я с ужасом смотрю, как Алистер снимает перстень с пальца и протягивает его мне.

– Что? – мой голос срывается уже во второй раз за последний час, когда я задаю вопрос, ответа на который очень боюсь. – Что ты делаешь?

Он бросает на меня укоризненный взгляд, который говорит мне, что мне в самом деле есть чего бояться, а затем берет мою правую руку и надевает кольцо на безымянный палец. Я ожидаю, что кольцо будет мне велико – руки Алистера намного крупнее моих, – и инстинктивно сжимаю ладонь в кулак, чтобы оно не соскользнуло. Но каким‑то образом перстень оказывается мне впору. Он жутко тяжелый и такой большой, что им можно выбить глаз, но он определенно сидит на моем пальце, как влитой.

У меня обрывается сердце. Пусть формальной коронации еще не было, но что‑то подсказывает мне, что это кольцо имеет не только символическое значение и что теперь обратной дороги нет. Этого не может быть, я к этому не готова. Этого не может быть. Эти фразы крутятся в моей голове, когда Честейн берет мою руку и целует кольцо. Мое кольцо.

Думаю, ничто никогда не внушало мне больший ужас, чем этот момент. Я не боялась так ни тогда, когда в одиночку сражалась на арене Лударес, ни тогда, когда была заперта в той жуткой тюрьме, ни даже во время битвы на острове Неубиваемого Зверя. Потому что быть королевой… это тяжелое бремя.

Это было тяжелым бременем и тогда, когда речь шла только обо мне. Теперь же, когда я должна править всеми этими горгульями, когда я несу ответственность за их безопасность, хотя мне с трудом удается защищать себя, это просто немыслимо, непостижимо. Однако кольцо надето на мой палец, и это значит, что мне необходимо это постичь.

Наконец – наконец – Честейн отпускает мою руку и выпрямляется.

Кажется, он ожидает, что я что‑то скажу, но я понятия не имею, что мне надо говорить – что в этом случае велит обычай. Я говорю «спасибо», и Алистер смеется, а Честейн бросает на меня недоуменный взгляд.

Я пытаюсь понять, что еще тут можно сказать, но прежде чем мне что‑то приходит в голову, Честейн смотрит на Алистера и говорит:

– Итак, старина, может, покажем ей, как это делается?

Поначалу у Алистера делается такой вид, будто сейчас он откажется от этого предложения, что бы за ним ни стояло, но затем он широко улыбается и отвечает:

– Непременно, старина.

И у них в руках вдруг оказываются мечи и щиты. Я едва успеваю сообразить, что происходит, и отбежать в сторону, когда Честейн наносит первый удар. Алистер вскидывает щит, чтобы отбить эту атаку, затем делает сальто – действительно делает сальто – в воздухе и, мгновенно приняв обличье горгульи, приземляется на ноги за спиной Честейна. И на сей раз дугу описывает уже его меч. В последнюю секунду Честейн уворачивается, тоже мгновенно превращается в горгулью и, кружась, выбрасывает вперед левую каменную ногу. Они бьются, сталь ударяется о сталь снова и снова. Оба полны решимости победить, и оба – отличные фехтовальщики, так что ни одному не удается получить преимущество над другим. Они катаются по земле, прыгают, летают, пытаясь застать друг друга врасплох.