История простого советского инженера

– Можно, я ненадолго отойду к бараку, попью, у меня очень кружится голова, мне нужно побыть в тени, мне очень дурно, на солнцепёке я могу потерять сознание, – попросила Инна приблизившегося комсорга.

– Работай, я распоряжусь, что бы воду привезли прямо на поле. Надо было утром напиваться. Пить на солнце вредно. Если я тебя отпущу, что подумают остальные? Всем захочется уйти. Все скажут, что у них болит голова. А кто будет работать? Ты траву пропускаешь. Вот трава.

Видя измученный вид, не стал заставлять утомлённую перепалывать рядок, просто отошёл.

 

Инне нещадно хотелось пить, её голову охватил, как обручем жар, перед глазами рядки сливались в одно целое, невозможно было отличить траву от овощной культуры. Работница побледнела, её тошнило, поле закружилось, она потеряла ориентацию и в изнеможении опустилась на землю. Из носа пошла кровь. Девушка потеряла сознание.

– Вставай, нечего филонить. Кто за тебя работать будет? – Ахмед, грубо дёрнув её за руку, увидел, что у неё из носа течёт кровь.

– Ладно, я тебе разрешаю посидеть под вот этим деревом. Но только на десять минут. Твою деляну никто за тебя полоть не будет.

Изнурённая поднялась с земли, кровь из носа побежала сильнее, ей было очень дурно. Сняла кофточку, зажала нос и пошла по полю, не осознавая, что идёт мимо тощего дерева, около которого не было тени, куда направил её властолюбец; не слыша его брани.

 

Инна плохо ориентировалась, конца поля не было видно, измученная не могла вспомнить в какой стороне барак, а спросить не у кого.

Наконец, вышла на просёлочную дорогу. В какую сторону идти? Вправо или влево? Вся её хлопчатобумажная кофта уже была пропитана кровью, а липкая красная отвратительного запаха жидкость не переставала сочиться из носа, казалось, вместе с ней выходил из головы жар. Бедняжка потащилась влево. Очень трудно идти, её тошнило, но она шла. Наконец вдалеке заметила людей, хотела ускорить шаг, боясь потерять их из вида, и упала в обморок.

 

Девушка очнулась, почувствовав холодок. Над лежащей в изнеможении стоял Шампунь и брызгал на неё воду.

– Пей, – приказал он.

Инна жадно глотнула. Намочив водой рукав измазанной кровью кофточки, смочила лоб, плечи; зажала нос, так как оттуда снова потоком брызнула кровь.

– Скажите, как дойти до барака, где живут рабочие?

– Пошли, я тебя доведу, можешь сама идти?

Добрый человек довёл Инну до барака, помог лечь на нары, подложив под голову две подушки, позвал:

– Есть здесь кто‑нибудь живые?

Зашла работница с кухни, оторвавшись от приготовления пищи:

– Угораздило же тебя, – покачав головой, упрекнула пострадавшую. Любопытная стояла, словно истукан, наблюдая, как обессиленная девушка осторожно шарит руками по нарам, попусту затрачивая огромные усилия в поисках чистой тряпки.

– У меня в сумке полотенце, пожалуйста, намочите его водой, – еле слышно простонала бедолага.

Кухарка подала девушке сумку, у той от резкого движения с новой силой полилась кровь из носа.

– Какая ты немощная, – повариха вытряхнула содержимое сумки прямо на нары, подала Инне её ночную рубашку, которой та сразу же вытерла кровь. На лоб больной положили мокрое полотенце, кофточку, похожую на сплошной скользкий кровавый комок, она отдала Шампуню, что бы он её выбросил. Передав Инну кухарке, спаситель пошёл выяснять, где есть телефон и как можно вызвать скорую помощь или хотя бы участкового врача.

 

– Что случилось? Где больная?

Прибывший в течение часа, доктор внимательно осмотрел Инну. Он был поражён её кровяным давлением:

– Ни в коем случае не выходи на солнце.

Сделав бедолаге несколько уколов, напичкав таблетками, выписав рецепт, врач укоризненно покачал головой:

– Тепловой удар опасен. Хорошо, что кровь пошла носом, иначе был бы летальный исход. Без медицинской помощи ты могла бы умереть и от потери крови.

Теперь будешь жить. Пей таблетки, по месту работы выпишут больничный лист.

 

До конца недели все работали, а Инна одна оставалась в бараке, было время порассуждать над превратностями судьбы. Выходит, если бы она пошла другой дорогой, её могло бы не быть.

Нужно спешить жить, как хочется снова увидеть своего принца, имени которого она пока не знала, но его образ волновал её и манил в сумраке ночи.

 

Ахмед с ней вообще не разговаривал, но перед тем, как за ними приехал посланный заводом автобус, с мрачным упрёком предостерёг:

– Не рассказывай никому на заводе. Хуже будет. Думал труп назад привезу, посылают больных.

 

Инна не стала брать больничный лист, никому не жаловалась. Жизнь очень может быть коротка и часто зависит от случайных обстоятельств.

 

IV Баранов

 

Работала на заводе одна неприметная женщина. Кузьму никогда не интересовала, так как была лет пятидесяти, с проницательным взглядом невыразительных чёрных глаз, длинным носом с горбинкой, узкими бесцветными губами, прямыми чёрными волосами, собранными в небрежный пучок. За её худобой не было заметно никаких женских достоинств. Неряшливо одетая быстрее вызывала чувство отвращения, чем восторга. Петров никогда бы не обратил на неё внимания, но эта незаметная особа часто, минуя секретаршу, появлялась в кабинете директора; при их общении никто не присутствовал, не было слышно резких высказываний Ивана Ивановича, секретарша никого не впускала в его кабинет. Звали её просто Крысова. Занимая скромную должность техника, не требующую большой ответственности, но позволяющую свободно, в любое время курсировать по территории завода; на простых инженеров загадочная смотрела свысока. При этом ходили таинственные слухи, что это очень богатая женщина, где‑то у неё хранятся бриллианты, но никто не бывал у неё дома, даже не знали где и как она живёт. О чём мог с низшей по должности часами шептаться директор завода?

Дверь кабинета приоткрылась.