Как карта ляжет

– Ты двуликая, шанс залететь от человека равняется нулю. Доктора не смогли бы это увидеть: никакие анализы, забранные с человеческой ипостаси, не выдадут твою двуликость. Раз вам не помогли врачи, почему не пошли к шаманам? Не верите в богов?

– В Инсане мало верующих. Знаешь, когда сама вера угнетает и принижает место простого одноликого в нашем мире, как‑то не хочется поклоняться и молить о благосклонности.

– Создал Бог Жизни треликих, двуликих, да осталось у него ещё немного эфирного духа и состряпал он одноликих и животных. Да так плохо те получилось, что Богиня Смерти забирала их к себе пораньше, чтобы не топтали такие уроды землю нашу. – Немного переиначив исконный текст, я процитировала записанные в веках религиозные догмы.

Марриам кивнула, мол это‑то и имеет в виду. Допив, наверное, уже остывшее кофе, атеистка поинтересовалась:

– Твой зверь выздоровел? Что с ним вообще случилось?

– Почти здоров, уже откликается на зов. – Я встала, моя и убирая посуду на места, отвечала: – что случилось? Да на помойке шастала в виде зверя, бомжи заметили, видимо приняли за дикое животное, и палками меня отпиздили, пару рёбер сломали. Ну хоть хвост не оторвали и на том спасибо.

– Сурово.

– Да ничего страшного, бывало, хуже. Потом их всех по отдельности выследила и…, – блять, рассказывать, что я им в ботинки насрала, пока они спали, некрасиво как‑то.

– И дальше что?

Прокашлявшись, дабы не заржать дурниной от воспоминаний, прохрипела:

– Не помню. Была немного трезва, то есть сильно пьяна, поэтому дальше история умалчивает. – Марриам тактично промолчала и продолжила читать газету.

 

* * *

 

Весь день делать было особо нечего. Мы с хозяйкой сидели в зале на мягком ковре и подушках за низким журнальным столиком, гоняли чаи, похрустывали крекерами, время от времени заводили разговор. Общих тем у нас на удивление оказалось много: будь то политика ведущих стай и кланов Коткару, культура Песи или современные технологии и инновации Инсана – куда ни копни, везде можно что‑нибудь да обсудить. Потом Марриам вспомнила, что у неё есть шахматы и началась битва, в которой она проигрывала насухо раз за разом, но поражение лишь подпитывало её интерес, от чего к вечеру мне захотелось взвыть и зашкериться под шкафом. Звонок в дверь освободил меня от рабства шахматной доски азартного Босса. Пришедшим оказался мужчина, вернее будет сказать, треликий‑дух мужчина.

– Марриам, ты своих работников из волейбольного клуба подбираешь? Или просто это у вас в Инсане в порядке правила быть такими высоченными? Типо тянетесь к знаниям и космосу?

Стройный треликий снял очки в тонкой оправе и парировал мне:

– Мари, это что за тощее хамло у тебя на ковре попискивает? – интеллигентного вида дух внимательно прожигал меня своими зелёными глазами.

– Это Шакари, наша новая сотрудница и младшая сестра.

Ответ Марриам, а теперь похоже, что просто – Мари, привёл меня в ступор. Что это такое? Быстрый карьерный рост или стремительное семейное пополнение? Ой, ма‑а‑ама‑а‑а, без меня, меня женили‑и‑и или как это называется, побратили? Ну ладно, я не против такого расклада дел.

Дух перекинул за плечо завязанные в низкий хвост чёрные словно тушь волосы. Поправив складки на тёмно‑синем приталенном пиджаке и приподняв простые брюки на невероятно длинных, стройных ногах, треликий сел к нам прямо на ковёр.

Мужчина протянул руку. Мы обменялись рукопожатием. О Бог Жизни, какие длинные у этого ликого пальцы, да и запястья тонкие. Видимо он по жизни ничего тяжелее бумаг не поднимал…

– Ал. Приятно познакомиться, языкастая сестра. Первый раз вижу, чтобы кто‑то говорил в твоём присутствии в такой манере. Или она просто напрочь отбитая? – последние реплики предназначались Мари.

Благодетельница пожала плечами. На лице её сосредоточилось спокойствие.

– А мне нравится, хоть какое‑то разнообразие: работники язык вечно в попу засунут, коллеги и партнёры заискивают, братья на родине с семьями остались, не поговорить теперь с ними толком. Ну а ты вечно с каменным еблетом ходишь, из тебя даже каплю эмоции не выжмешь. – Перечисляла Мари, ковыряясь в ногтях. – Жрать принёс? У меня дите не кормлено.

Метаморфоза хозяйки привела меня на долю секунды в ступор. Моя очаровательная добродетельная будущая начальница совсем не фильтровала речь в присутствии этого учёного вида треликого. И не похоже, что таковое входило в ному. Хотя его идеальных черт лицо не покоробило тенью возмущения, угольные, тонкие брови вразлёт не приподнялись ни на миллиметр!

Ал молча перенёс пакеты с коридора на кухню и ушёл мыть руки. Тем временем мы, как любопытные коты, стали шуршать в содержимом оных, решая, что можно съесть сейчас, а что оставить на завтрак. В итоге на стол выставили кучу контейнеров с готовой ещё тёплой едой из какого‑то ресторана кухни Рессама, целый мешок пирожков с вишней, а их, на минуточку, было там тридцать штук и бутылочку вина.

– Зачем столько пирожков? Да ещё с одной и той же начинкой? – поинтересовалась я.

– Пирожки с вишней – вопросы излишни. – Обратил на себя внимание подошедший мужчина. Он второй дух, которого я вижу за всё время своего существования. Какого лешего они так тихо ходят? Или парят над полом временами?

Мы расселись по местам и приступили к вечернему перекусу. Ели не спеша. Названые брат с сестрой обсуждали что‑то по работе, какие‑то там проблемы. Вслух почти ничего не произносили, лишь обменивались взглядами, но при этом диалог их развивался стремительно, не теряя логики. Если бы не факт, что духи и оборотни не могут общаться посредством мыслей, не открывая рта, я бы всерьёз уверилась, что они перебрасываются фразами на ментальном уровне.

За ужином они выпили лишь по полбокала, я же решила допить бутылку, ведь зачем добру пропадать, да? По комнатам мы расходились в двенадцатом часу. Дух подошёл к входной двери, перекинулся в блекло‑зелёный дым – свою третью ипостась и просочился через замочную скважину на лестничную площадку. В коридоре, на месте, где он стоял в своей первой ипостаси, лежала одежда. Мари аккуратно сложила костюм, положила его на полочку одёжного шкафа.

Немножечко пьяненькая и счастливая я вырубилась лёжа на кровати.

 

* * *

 

Мимолётно пролетела неделя комфортной жизни.

К утру затяжной дождь прекратился. Перенасыщенная влагой земля испаряла туман. Туман собирался в маленькие облачка и оседал белым морем у подножия гор. Нижние этажи нашего дома утопали в молоке.

Стоя у приоткрытой щели портьер, выглядывая на улицу, я сладко потянулась. Тело немного ломило, но в целом своим состоянием довольна. Мой зверь всецело здоров и бодр, значит можно приступать к нашей мохнатой операции.