Как карта ляжет

– Как? Какой шаман сможет это исправить? – выпрямилась и указала рукой в разбитое лобовое стекло, через которое виднелся сплющенный капот: – она всмятку! Когда найду урода, а я его найду, сначала головой его в остатки автомобиля потыкаю, потом в лес отвезу, хотя на чём? А на машине Лешего увезём, он поможет. Посадим беспредельщика под деревом, разденем догола, обольём…

– Керосином?

– К чему такая жестокость? Нет, обольём водой с сахаром, и прям в муравейник к жгучим красным муравьям закопаем. – Я начала предвкушающее хихикать.

– А ты прям сама гуманность. Машину можно починить. – Перестала смеяться, уставилась на девушку скептически. – Я владею автомастерской, единственное, блять, что ещё не продала, там и живу. Пацанов сейчас вызову, они эвакуатор пригонят. Прокатимся с ветерком, а оттуда тебя на моей малышке на работу отвезу. Ну как, согласна?

– Либо ты шаманка, либо утешаешь меня. Место этой машины теперь на заводе, перерабатывающем металлолом.

– Поздно обратилась, его мы уже продали. – Леона улыбнулась беззлобно и набрала кого‑то по телефону. За нами быстро приехали, увезли, а там нас встретили рабочие, которые приняли мой автохлам.

Пока я осматривала мастерскую, ко мне подъехала Леона и протянула шлем. А подъехала она на чёрном с нарисованными всполохами огня харлее!

– Держи садись.

– Изумительная красота. Сколько съедает? – села и обняла девушку со спины.

Хоть мне и пришлось согнуться в три погибели – сильная разница в росте, обнимать Леону было сущим наслаждением: такая мягонькая, нежная, как зефир. А феромон её сладкий, с нотками абрикоса. Волосы, переливающиеся золотом на солнце, рисовали в моём воображении образ жрицы Бога Жизни, если, конечно, заткнуть уши и не замечать огонь дурашливости в её кристальных бирюзовых волосах.

– Пять и шесть на сто км. Говори адрес. Держись крепче, мы взлетаем. – И с оглушительным рёвом мы помчались к пункту назначения. Почему мотоцикл так орёт? Это нормально?

Доехали быстро, даже костюм не успел помяться.

– Ну как?

– Великолепна.

– Я про мою малышку. – Ухмыльнулась Леона.

– Машина резвая. Спасибо. – Белокурая волчица протянула мне визитку.

– Если адрес наш забыла, то вот. Через недельку позвони, я скажу, когда будет готово. Ну всё, бывай. – Леона надела обратно шлем и оглушительно стартовала. Я смотрела ей вслед, удивляясь, как в таком милом существе сконцентрировалось столько перца.

Нацепив деловое лицо, шагнула в приёмную. Вот так необычно для меня начался новый рабочий день.

 

Леона и чашка чая

 

Когда стрелка часов подобралась к шести вечера, я мигом переоделась в чистый джинсовый комбез, напялила синие кеды и на своей резвой горячей Муравьишке домчалась до офиса Марриам Вишни.

Припарковалась напротив здания близ тротуара. Тень высоких сосен немного скрыла меня с харлеем. Надеюсь, не сильно бросаюсь в глаза, ведь расчёт вёлся на эффект неожиданности.

Красный закат лизал стеклянный фасад высотки. Прохожие отражались в моём мотошлеме, стекая изогнутыми фигурами по стеклопластику цвета разводов бензина.

Я стояла вся на нервах, перекатывала во рту шарик Чупа‑чупса. Рири говорила, Ал должен выйти с работы примерно пол седьмого вечера. Хоть сама приехала загодя, издёргала себя мыслями, что треликий мужчина моей мечты уже успел смыться домой. Млять, ну похоже сегодня его не поймаю, приехать завтра, что ли?

Оп‑оп, а кто это только что мелькнул в дверях? Кто‑то стройный словно кипарис, с великолепным нечитаемым лицом, приглаженными чёрными волосами. Объект на мушке, гребу к нему на своих пухлых ножках. Аккуратно, а‑ля сама неожиданность, притираюсь к нему бочком, просовываю ручку ему под локоток.

Бодренько начинаю операцию по соблазнению:

– Добрый вечер, твои родители, случайно, не пчёлы?

Мужчина не останавливается, продолжает идти, но и мою клешню не отбрасывает. Чешет себе как ни в чём не бывало. Посмотрев на меня невероятно зелёными, глубокими и опасными как болото глазами, дух ответил:

– Ты хочешь сказать, что я насекомое?

Еба‑а‑ать, как в его голове сложилось такое предположение? Срочно придумай что‑нибудь!

– А‑ха‑ха‑ха‑ха, ну и фантазия! Не то я имела в виду. Просто ты вышел довольно поздно, значит, работаешь много и усердно как пчела!

Ал прищурился, но я могу поклясться, что увидела в его глазах проблеск улыбки! Сердце моё завизжало раненой свиньёй, а щёки окутал жар. Млять, наверное, опять стала пунцовой подобно цветам мака!

– Кхм‑кхм, Ал, я хотела пригласить тебя на свидание. Как смотришь на это?

– Свидание не рассматриваю. – Хрюшка моего сердечка заткнулась, из бусинок‑глазок покатились горючие слёзы. – Но… – Свинка заинтересованно повела пяточком. – Я не ужинал. Можем вместе посетить кафе. – Хрюня вытерла копытцами слёзы, припудрила рыльце.

– Да! Я тоже не прочь угробить пару червячков! Куда лыжи навострим?

– На склоне соседнего хребта есть кафе.

Хм, не шаурмячная, конечно, но в автомастерской завалялись коробки растворимой лапши, по приезде хорошенько поем. Ну а сейчас предстоит изображать культурность. Как там воспитанные девушки пищу поглощают? Не закидывают в рот всё что ни попадя, а цедят по глоточку смузи да траву по тарелке гоняют? Справлюсь! Хотя… ну не поверит же он, что я такая упитанная и мягкая со всех сторон из‑за сыроедения? Тут явно да даже Чупа‑чупс свою лепту внёс…

Пока я валялась в своих мыслях, Ал довёл меня до невзрачного кафе. Одноэтажное зданьице окружило себя пушистыми елями. С тротуара оно было незаметно, только стрелка‑указатель, нарисованная вручную, обозначало это местечко общепита. Странный выбор для торговли.

Ал придержал для меня тяжёлую дверь, галантно повёл рукой в тёмные недра кафешки.

– Прошу.

Внутри не работало ни одной лампы. Скудное освещение напрягло мои глаза. Пока привыкала к смене яркости, дух мягко направил меня к столику у стеночки. Когда зрение настроилось на здешнюю особенность, рассмотрела рисунок на стене – яблоневый сад скидывал свои белые лепестки цветов, лепестки словно снег покрыли землю, вдалеке вырисовывались бледно‑голубые хребты наших гор.