Как карта ляжет

– Пф! Я знаю, что я сексуальная пухляшка‑обаяшка! – Ал, казалось, был на грани того, чтобы поперхнуться чаем, но вовремя отстранился от чашки. – Слово комплекс мне не знакомо. Просто признаю тот факт, что пухлая. Кстати! Твоей сестре понравилось меня мацать! – Вот тут уж дух таки поперхнулся чаем. Откашлявшись, сказал:

– Прошу прощения за её поведение, она безумно любит всё милое и миниатюрное…

– А ты? – уточнила: – я в твоём вкусе? Или мне лучше отвалить по‑скромному?

– Леона…

Не дав ему продолжить, перебила:

– Ладненько! Раз ответить ты пока не в состоянии, предлагаю продолжить наше свидание завтра! Можно даже в этом кафе!

– Но это не свидание.

– Пф! А что же тогда?

– Мы просто попили вместе чай.

– Да ну на… кхм‑кхм, что ж… тогда приглашаю тебя завтра на ужин. Нормальный ужин в понимании простых ликих.

– Каковы твои намерения?

– Ничего криминального. Просто попробую переубедить тебя насчёт еды! Так сказать, пробужу спящий в тебе интерес к пище.

– Не думаю, что эксперимент увенчается успехом.

– Так да или нет?

– Наверное не…

Опять перебив, опередила:

– Замечательно! Значит, завтра заеду за тобой. – Вскочила, протянула визитку со своим номером телефона. – Звякни, если появятся изменения в планах. – Положила на стол полную сумму, перекрывающую наши заказы. Ал хотел что‑то мне сказать или остановить, но я послала ему воздушный поцелуй, и я упорхнула на улицу. По пути даже удалось показать язык официантке.

Уходить всегда надо эффектно!

 

Чёрно‑белая напасть

 

Умоталась я в хлам и приехала домой поздно, думала, Мари уже спит.

Ал оказался жутким переговорщиком: несгибаемым в спорах; железной рукой аргументов он прогнул под нас оппонента, причём изначально задумывалось, что мы будем с ними в равных долях пятьдесят на пятьдесят, но в итоге бедный бизнесмен подписал не совсем выгодный для себя контракт. Мне было искренне жаль того чувака, при этом я восхищалась крутостью Ала. Мне бы так дела решать! На переговорах обычно я брала хитростью, ужимками, на крайняк соблазняла. А этот же, прёт как буйвол! Что я ему потом и сказала.

– У каждого свои способы и методы. Не надо переучиваться: в моём стиле дела вести ты не сможешь. В следующий раз, когда тебе выпадет шанс блеснуть, я с удовольствием посмотрю каким образом ты справишься. – И было сказано это без издёвки! Получается, Ал реально считал, что с такой ситуацией я справлюсь. – Боец ты опытный, в протеже тебя поставили познакомиться с нашим делом изнутри, посмотреть, как мы решаем проблемы, что нам подвластно, а где стоит сбавить обороты. – Говорил он, не отвлекаясь от дороги.

Распрощавшись с Алом, который сказал, что завтра у нас всех выходной в честь удачного оформления сделки, вошла домой. Меня встретил горячий ужин на плите. Бли‑и‑ин, неудобно то как, живу тут прихлебателем. Ладно, завтра наведу чистоту в доме, возьму на себя ещё и уборку помимо мытья посуды.

Наспех переодевшись и помыв руки, села уплетать борщец. М‑м‑м, это было божественно. Шлифанула всё шоколадным кексиком из универмага – Мари не стряпала выпечку, и залила в себя охуенный чай с кусочками василька и шиповника: это, блять, не ароматизаторы дешёвые, а настоящие ингредиенты.

 

* * *

 

Удовлетворённая едой и своей неотразимостью: от обильной и качественной пищи мои волосы вернули прежний шёлк, а конечности перестали походить на тощие вички – я направилась в спальню, но услышала странные звуки из комнаты Мари. Хозяйка соблюдает режим дня почти неукоснительно, поэтому должна уже мочить слюнями подушку в глубокой фазе сна. Так что же там…

«Да, ты хорошенький. Какие глазки, какой носик, мой милый…» – послышалось за дверью. Моя нога сработала быстрее мозга. Просто вышибла нахер дверь. Хлипкие межкомнатные двери, проблема в них, не во мне. Правда. Они сами виноваты, что теперь в одной из них слепок моей стопы.

– Где Макс? – пока я истерично осматривала спальню на предмет одного глупого самца представителя двуликих ипостаси белых волков, а моя лиса зло потявкивала внутри. Мари же сидела на кровати в обнимку с кошкой. Драной и облезлой, бело‑чёрной кошкой.

Выражение лица волчицы сменялось от лёгкого ступора до сощуренных в улыбке серых очей.

– А почему ты его ищешь у меня в кровати? Он наверняка на балкон сбежал. Но сейчас его и там нет. От твоей ярости он по‑любому должен в ужасе спрыгнуть вниз.

– Спрыгнул? Он хоть и дурак, однако трусом никогда не был.

Я зарылась пятернёй в свою роскошную чёлку, укладывая её назад. Присела на кровать у ног хозяйки.

– А ты, оказывается, не слаба физически. Хотя кто‑то совсем недавно меня уверял, что не сможет составить мне компанию в фитнес‑зале. – Мари наклонила голову, ловя мой зашкерившийся в углу окна взгляд.

– Кхе‑кхе, – утробный кашель мне в аккомпанемент, – помираю… – упала ей на колени. Одинокая слеза пробежалась по виску.

– Где‑то в актёрском училище по тебе вешается наставник. – Брошенная двуликой фраза, зигзагом прочертила в моём мозгу ассоциативный ряд, метко пробивая года, окунула меня в воспоминания. Грудную клетку как будто покинули все органы, в образовавшуюся дыру потянулся сквозняк. Ягодичные мышцы поджались, кишки зашевелились, в надежде свалить от владельца быстрее, чем им помогут со вскрытием.

Привстала на локте, улыбнулась наверняка натурально – жизненный опыт навсегда выжег в багаже моей мимики маски на все случаи.

– Ну раз любовник сбежал, зачем ты заменила его кошкой? Меня одной мало? Я тоже могу подогревать тебе кровать перед сном своей шикарной ипостасью лисы. Мурлыкать не умею, но могу храпеть под боком в зале за просмотром телека. Тебе же понравился мой зверь? Зачем нам третий лишний?

Брови Мари встали недоумённым мостиком, и даже пальцы перестали гладить то облезлое недоразумение.