Как карта ляжет

При упоминании слова Рессам у любого жителя нашего славного континента, да и не только его, но и мелких, разбросанных по океану островов, в голове мигом проносится, подсвечиваемая красным неоновым огоньком, бегущая строка: «Криминал, распутство, кровь, вендетта, поля веселящих растений, разбитые по зонам влияния банд районы и толпы свободных художников».

После секундного молчания я прервала тишину:

– Ну а на Инсан и Песи тебе дороги же открыты?

– С Инсан у Коткару хорошие отношения, поэтому не удивлюсь, если и там засветится в базе моя рожа. А в Песи пришлых недолюбливают, да и без местной прописки на работу никто не возьмёт.

И то верно. Песи, так же как Коткару по своему менталитету консервативен, но в отличие от остальных трёх округов закрыт прозрачным забором отчуждённости и манией величия. Всё население сплошь двуликие кошачьей ипостаси, да к тому же ярые верующие, наверное, только они со всего континента до сих пор культивируют шаманизм да поклонение Богине Смерти. Возвращая блуждающие мысли к теме разговора, поинтересовалась:

– Кому ты так сильно насолила? – она долго не отвечала, превращая в труху комок из салфетки.

– Брату главаря местной стаи волков, я была его личным секретарём, считай доверенным лицом, предательства двуликие не прощают, хотя ты и сама это прекрасно знаешь.

Ох, ну и надо же было ей так вляпаться! Что в земле Рессам не сиделось? Волчья стая самая влиятельная и сильная в этой области. Хоть они и не убили Рири, но и пощадой обречение на бомжевание не назвать.

– К сожалению или счастью я не слишком много встречала двуликих, в Инсане ведь основное население составляют одноликие‑люди.

Рири приподняла брови и продолжила:

– И что с того? А сама‑то ты по себе не можешь судить о характере да повадках оборотней? Тебя что воспитывали даже люди? Ох уж эта мода у богатеев: скидывать своё чадо на попечение нянек. Одноликие на такую должность не годятся, слишком разное у нас с ними мировосприятие, чтобы доверять им столь важную миссию. – Тут пришла моя очередь вскидывать брови:

– Не говори ерунды или ты так плохо выспалась, что увидела во мне двуликого? – хмыкнула я.

– Ты прикалываешься? Да я оборотней за версту чую, тем более тебя – хищника. Да твоя аура разве что только в глаза, как свет от лампы на допросе, не бьёт!

– Я – одноликая. – В странных спорах главное – продолжать гнуть свою линию. – Меня воспитывали в приюте такие же люди, как и я. Хоть в моей жизни было мало оборотней, но они же там были, и никто ничего подобного до тебя мне не говорил. И уж будь я правда двуликой, какая‑нибудь местная стая взяла бы меня под опеку.

– Ну а я потомок шамана в энном поколении. Толку от меня ни на грош, вижу лишь истинную суть того, что скрывается под оболочкой, то есть ауру. Раз тебе никто ничего не говорил, значит, никто не знал твоих родителей, вот и всё. Наверное, ты чей‑нибудь ублюдок или же все родственники умерли. – Рири почесала подбородок, пристально меня разглядывая.

– Твои доводы интересны, но это невозможно, потому что за тридцать девять лет жизни я ни разу не замечала зова своего зверя.

– Сколько ты сказала тебе лет?! Прости, но ты тугодум каких только поискать! В зеркало давно смотрела? Тебе с натяжкой можно дать лет двадцать пять! Или ты думала, что твои родители «одноликие» передали тебе гены вечной молодости?! Даю хвост на отсечение, что ты не болела ни разу и твоя амбулаторная карта девственно чиста! И что с того, что зова не слышала? Твой зверь просто спит как убитый! – Рири перешла на крик, вроде бы проблемы у меня, а нервничает она, забавно.

– Хорошо, я сделаю вид, что поверила тебе. В таком случае что ты предлагаешь мне делать?

С Рири было интересно общаться: она не лебезила, не боялась меня и обладала чудно́й манерой речи. Прогонять её совсем не хотелось, впереди длинные выходные, так почему бы не подыграть и не посмотреть, к чему приведёт этот спектакль?

– На данный момент всё сложилось удачно, ведь ты встретила меня! – девушка выпятила по‑мальчишески плоскую грудь, гордо приподняв нос. – При другом раскладе дел ты просто‑напросто прожила бы лет двести, но к ста годам кукуха точно поедет: непробуждённый зверь как китовый ус, медленно разворачивается внутри, в нашем случае не желудке, а душе, и мучительно убивает тебя изнутри. Ему воля нужна, простор, свобода действий, а он сейчас сидит и тихо скулит от безнадёги быть услышанным. Тебе может помочь перевоплотиться любой представитель двойной ипостаси, однако в плане контроля своих гормонов и чувств двуликие женщины будут получше мужчин. Ха, тестостероновые гордецы слишком примитивны. Я могу запустить твой механизм перевоплощения.

Представив, как ракета одноликих учёных, сжигая топливо, пулей уносится в космос, я спросила визави:

– Запустишь? Это как? А сама ты тогда получается кто?

– Разве по моей молодости относительно возраста не видно? Помимо того, что я хороша в человеческой шкуре, я симпатичный оборотень смешанной крови. Моя мама была лисой, а отец псом. А‑ха‑ха‑ха, знаю, дикая помесь получилась, как увидишь меня в другой ипостаси, тоже поржёшь. Сейчас перекинуться не могу: мой зверь залечивает раны. Денька через три сможем помочь тебе. Всё пройдёт быстро и безболезненно, просто мой «лиса‑пёс» разбудит и позовёт твоего зверя. Так‑с вопросы насущные мы, кажется, решили, как насчёт второго завтрака? – Рири наклонила голову и жалостливо посмотрела на меня.

– Тебе плохо не станет?

– Нет. Чем быстрее я приведу в норму человеческое тело, тем быстрее залечит раны мой зверь. – Спорить с ней не стала, просто указала рукой в сторону холодильника:

– Бери что хочешь, меня не теряй: буду в своём кабинете. – Пока я говорила, найдёныш уже успела подлететь к холодильнику и запихать в рот бутерброд с колбасой. С набитым ртом она повернулась ко мне с немым вопросом. – Кабинет рядом с моей спальней. – Видно было, что понятнее ей не стало, вздохнув, уточнила: – просто открывай все двери подряд, не заблудишься.

Оставив лису на кухне уничтожать мои скромные припасы, отправилась в одиночестве всё обдумать. Если она мне не врёт, то новые обстоятельства могут в корне перевернуть мою жизнь.

Если всё что она говорит правда, то что же получается? Срок моей жизни составит примерно триста лет. Из этого выходит больше возможностей и сил, чтобы развернуть мою компанию, открыть больше филиалов, охватить побольше городов. Ну и проблемы от этого тоже имеют место быть – менталитет Коткару, именно из‑за него могут возникнуть нежелательные гости на моём пороге.

Возвращаться в Инсан после проделанной работы величайшая глупость. Здесь же будет хлопотливее, чем планировалось изначально.

 

Лисица и волчица