Как переехать в Америку, или Путешествие из Петербурга во Флориду

Моя соседка – начинающая буддистка, и даже ночью в нашей комнате звучат мантры. Я прихожу поздно вечером и, первым делом, выключаю проигрыватель. Мы делим малюсенькую комнатку, в которой у нас только две крохотных кровати и два столика. Холодильник Мэй покупать не хочет, чтобы не хранить еду в комнате. Она видит, что у меня сложные отношения с пищей и всячески старается мне помочь.

– Оксана, у меня есть знакомый китайский доктор – он примет тебя бесплатно. Я вижу, как ты страдаешь.

Это правда. Возвращаясь домой после университетских вечеринок, я ем. Ну а что вы хотите? Мне нужно было начинать жизнь заново, и первые два года я упорно уделяла внимание общению. Помню, я удивлялась, что перестала смотреть кино – просто не было времени! На тот момент, общение стало главным. Помимо занятий на скрипке, конечно. Музыка, как неизменная константа, продолжала поддерживать и сопровождать меня и здесь. Я занималась много, как никогда раньше. Одиночество и необходимость показать миру, на что я способна, заставят делать и не такое.

Ну так вот, общалась я много, но и ела много. Общение не всегда было только радостное и легкое – найти друзей в чужой стране не так‑то просто. Тут были и сложности перевода, и культурные различия – цитаты из книг, и те другие! Да и книг тут читают мало. По крайней мере, во Флориде. А если читают, то совсем другие. Самый популярный жанр в Америке – книги из серии «Помоги Себе Сам». Как за углом подкараулить мужчину мечты, как приготовить пирог для своей собаки, как связать шарф из итальянских бездрожжевых макарон – можно найти советы по любому поводу! Мемуары тоже очень популярны. В общем книги, которых в школе не проходят.

Моей зависимости от еды совершенно не помогает и моя дурацкая любовь к Итану.

– Скажи, Мэй, как у тебя получается так философски ко всему относиться?

Я смотрю на ее спокойное лицо с роскошно‑длинными и невообразимо чёрными волосами. Тень сожаления мелькает в ее красивых раскосых глазах.

– Оксана, любовь бывает разная. Вы знаете только один вид, который сосредоточен только на себе и своих чувствах. Я люблю этого человека больше всего на свете, и все мое существо, каждая клеточка души сосредоточены на объекте моих желаний. Получается, что мое настроение и благополучие напрямую зависят от настроения и благополучия избранника. Это не любовь – это пытка. Я выбрала для себя другую любовь, любовь более спокойную и отвлеченную, но зато постоянную и направленную во вне. Я люблю мир, люблю каждое живое существо, каждого человека. Я люблю тебя, но я также люблю и другого. Это делает мой мир спокойнее и ограждает от неизбежных потрясений. Я не привязана так близко, как ты, ни к чему мирскому, а значит, и смерть близких не пугает меня так, как она пугает тебя.

– Так что же, Мэй, ты никогда не влюблялась?

– Почему не влюблялась? Я этого не говорила. ‑таинственно улыбается она. – Но я всегда могу отблагодарить и отпустить любого человека. Также я благодарю и препятствия на моем пути.

– Как ты это делаешь?

– Я говорю четыре волшебные фразы.

– Четыре? Всего‑то? Научи меня, Мэй!

– Не волнуйся ты так, это очень просто. Секрет тебе знаком – чтобы достичь мастерства в чем бы то ни было, нужно постоянно практиковаться. Я могу рассказать тебе эти четыре фразы, но остальное уже будет зависеть только от тебя. Понимаешь?

– Да, кажется понимаю.

Она права. Как музыкант, я это очень хорошо знаю. Если не позанимаюсь один день, то чувствую, что играю хуже. Если два дня, то уже начинают замечать друзья. Если три – то знает весь мир. Это фраза не моя, но я подписываюсь под каждым словом. С малых лет я поняла, что секрет любого успеха в кропотливом и каждодневном труде. А по‑другому не бывает! К сожалению.

– Ну так что там за такие волшебные фразы?

– Не волшебные. Но действенные. Сначала в воображении я здороваюсь с человеком, укравший мой покой. Затем говорю ему, что я его люблю – потому что это правда, и скрывать свои чувства никак не поможет тебе от них избавиться. Потом я благодарю его за все.

– За все?

– И за хорошее, и за плохое, за все что было или могло бы быть. А потом я отпускаю этого человека. Мысленно прощаюсь с ним. Попробуй, я же говорю – это очень легко. Главное – постоянство.

– Окей… Значит, я говорю… Здравствуй, Итан! Правильно?

– Все правильно. Если это правильно для тебя, то так и надо.

– Здравствуй, Итан! Я тебя люблю, Итан! Спасибо тебе за все, Итан… Я тебя… отпускаю… Итан…

 

Eric Whitacre, Sleep

 

***

Ты играешь мне песни без слов,

Мы придумали их когда‑то…

Тогда не было острых углов,

И Христос был живой и патлатый…

Ты играешь, а я молчу…

Ты уже все сказал, сыграв.

Я тебе мою жизнь вручу,

Для тебя незнакомой став…

Это песни живут давно,

Так давно, как звучит земля.

Но тогда было все равно,

А сейчас, только ты и я.

Кто сказал, что моя любовь

Для тебя будет что‑то значить…

Одиночества тихий покров

Надо мной и Патлатым плачет

 

***

Американская история любви Мэй развивалась у меня на глазах. Одноклассник, долговязый и неуклюжий, но с замечательно голубыми глазами очаровал нас обеих.

– Роман вечером опять придёт учиться рисовать иероглифы. Ты хочешь к нам присоединиться?

– Спасибо за приглашение, но мы с Итаном приглашены на ужин.

Сначала я думала, что Роман совсем не симпатичный, не «клевый», и не понимала, зачем нам такой ухажёр. А потом вдруг поймала себя на мысли, что смеюсь и улыбаюсь в его обществе гораздо больше, нежели с «тусовочными» ребятами. Все сразу стало на свои места, и я с удовольствием проводила время в его обществе.