Кандидат
Пилотирование было искусством, сравнимым с залихватской джигой на столе, уставленной хрупкой посудой – мощности, что сейчас находилась под его управлением, хватило бы, чтобы разнести док вдребезги, так что его потом проще будет целиком списать, чем восстанавливать. Даже эта пронизанная силовыми экранами громадина, тянущаяся своими гибкими отростками в глубины пространства, не была рассчитана на прямое попадание неподготовленного олуха в самые свои недра. Оборонительные рубежи орбитальной станции ПКО были вынесены далеко за пределы доступности доковых узлов, тут уже ошибки в наведении даже лёгких транспортников могли привести не только к печальным последствиям для самого пилота, тут ты мог натворить настоящих бед.
«Ну что, подавать резерв на экраны, или дадим ему шанс?»
Это другой голос, кажется, знакомый. Кто‑то из инструкторов.
«Если надо будет, я его сам изловлю. Вон манипулятор, видишь?»
Час от часу. Рэдди скосил глаза, высматривая предательскую руку помощи.
«Ковальский, ты когда отучишься пытаться водить визуальное поле глазными яблоками? Отправлю на неделю тренажёры гонять!» Смех.
Так, забыть, сосредоточиться. Ему нужно банально повторить то, что сто раз делалось на симуляторах. Это не симулятор, но с точки зрения формальных ощущений – никакой разницы.
Пространство вокруг послушно принялось выписывать положенные прецессионные конические петли, пока неловкое крюкообразное тело такелажника не выровнялось, медленно проскальзывая вдоль путеводных направляющих.
«Ладно, не перестарайся, стажёр. Запускаю последовательность. Грузов со смещённой массой не обещаю, но и ты не лихачь, делай, как подсказывает модель. Запускаю».
«Старшие братья» рассказывали, что общение с диспетчером это как последний голос дома перед отправкой, мол, ради нас же, пилотов, их заставляют каждый раз сопровождать все команды с пульта голосом, традиция. Сейчас Рэдди был готов убить того, кто ввёл эту традицию. Потому что стоило этому болтуну открыть рот, всё начинало валиться из рук. Поперечный момент рывками полз к красной отметке, неустойчивая конструкция пустого покуда такелажника мучительно пыталась вывернуться из многообещающего второго круга, а где‑то там уже отрабатывали разгонные двигатели его сегодняшние цели – четыре стандартных контейнера пригодного для фиксации типоразмера, но произвольной массы и разбросом как по времени выхода на пространство контакта, так и по угловым характеристикам этого выхода. Чтобы жизнь мёдом не казалась.
Рэдди всё‑таки вырубил звуковой канал, оставшись в одиночестве. Так, с инерцией справились, отошли на безопасное расстояние от не спешащей прятать свои щупальца гигантской актинии. Теперь можно начинать ускоряться. н‑фазной
Послушный бортовой церебр начал выдавать в основное поле облако виртуальных траекторий, обеспечивающих попадание в рабочее пространство, а секция наведения уже отрабатывала первую цель. Активированная последовательность рыкнула ходовыми генераторами и неуклюжий такелажник попёр вперёд с грацией полупустой цистерны.
Есть. Первый контейнер плавно, по касательной, вошёл в горловину ловушки и мягко ткнулся в подбрюшье такелажника, намертво увязнув в тенетах направляющих, шлейфом тянущихся в пространство южной гемисферы от выпирающей пилотской кабины, отягчённой носовыми генераторами.
Церебр проворчал что‑то недовольное и немного сузил поле виртуальных траекторий – сказалась лишняя масса. Так, второй контейнер, куда легче первого, но асимметричный, опасно прецессирующий вдоль боковой грани, к этому недостаточно подойти, его нужно по спирали подцепить, и уже потом втянуть внутрь силового кокона, когда вязкое трение силовых полей об обшивку рёбер жёсткости контейнера не приведёт эту юлу в чувство. Виртуальные траектории по команде расщепились на три довольно узких жгута. Выбирая самый широкий на выходе, Рэдди едва удержал себя от входа в пилотажный транс – пусть работает автоматика, сказал инструктор, будем надеяться на реакцию начинки и известную долю везения. Куда без неё пилоту. следовой
Второй контейнер вошёл, как приклеенный, даже не шелохнулся напоследок в силовом гнезде. А за ним и третий, шедший по пологой эквипотенциали вдоль дальнего сектора зоны приёма. Рэдди уже было с облегчением вздохнул, как тревожный гудок заставил его сместить оперативную модель в сторону приближающегося четвёртого, последнего на сегодня контейнера. В ответ на приказ расчёта траекторий гудок повторился, а широкая воронка комплексных возможностей корабля начала быстро таять.
Рэдди бросился запускать тестовые последовательности секций контроля, наведения, управления, систем расчёта и силовой секции, управляющей мощностью ходовых генераторов. Пока длинные ряды зелёных огней не перестали перемигиваться и не засветились обычным ровным цветом, Рэдди всё пытался сдвинуть угасающую воронку, заставить её потесниться в сторону кувыркающегося на самом пределе дальности треклятого четвёртого контейнера.
Он же чувствует, его можно достать, почему же упёртая техника никак не желала этого признавать, выдавая на концах цепочек уравнений пустоту? Решение принял уже словно кто‑то другой. Стремительно холодеющее сознание гасило контрольные блоки один за другим, не обращая внимания на разгорающийся в углах поля зрения пожар предупредительных огней.
Траектория ожила перед ним, пронизывая пространство головокружительной петлёй. Подняться на силовой гребень внешнего оборонного контура станции, и оттуда, согласно классическим кеплеровским законам механики, ухнуть вниз…
Пилотажный вцепился в него мёртвой хваткой, не давая и секунды на размышления. Объект уходил, но Рэдди знал, в его воле было его достать, ухватив в этот никчёмный обломок вещества всей наличной мощностью… экшн
Всё происходящее теперь походило на сон – он чувствовал каждую частицу своего корабля, он невооружённым глазом видел каждый блок, каждое ограничение систем управления, и дальше, вглубь силовых агрегатов – пределы по нагрузкам на мощности и конструкции. Нужно только дать приказ, и эта послужившая, но ещё могучая машина сделает своё дело.
Тридцатиметровый металлический крюк медленно, словно нехотя, выходил на проложенный пилотом курс. Предельно узкая траектория, ничтожные допуски на время отсечки контуров воронок, тройная перегрузка на изломах курсограммы… он всё равно не успевал, контейнер упорно уходил из его рук, проскальзывая сквозь невидимые его пальцы, протянувшиеся в пространство.
Ну же, стоит только потянуться.
Приходя в себя, Рэдди слабо понимал, что на него нашло. Был же приказ, просто выбирать из предложенных траекторий, это же тривиальный тест на оптимальный проход по траекториям, заданным штатным интегратором уравнений теории игр… но с другой стороны, его ведь в любой момент могли «погасить» дистанционно, вся учебная техника была настроена на полный внешний командный доступ, да и не стали же они ради рядовой проверки устраивать весь этот кавардак с нерасчётными траекториями.
Звуковой канал обрушился на Рэдди грохотом отборной орбитальной ругани, кажется, в этом словесном упражнении принимал участие не только древний Галакс, но и какие‑то забытые планетарные языки.
Фамилия Ковальский в речах проходила центральной фигурой.
