Кэти Уилсон и Новый мир
На тёмно‑коричневой деревянной стене появилось тиснёное изображение пера. Оно просияло золотым светом и выпрыгнуло наружу, словно радостный щенок, который долго дожидался хозяина, а затем начертило на огромном деревянном холсте проход с лестницей, ведущей вниз. Стоило им ступить на порог, как на улице раздался сильнейший грохот. Фред настороженно оглянулся.
– Неужели опять эти черти проникли к нам? – недовольно пробурчал он, изменившись в лице, и обернулся к Кэти.
– Тут сейчас небезопасно, солнышко. Мне придётся вернуть тебя обратно.
– Но…
– Всё будет хорошо, милая. Мы наблюдаем за тобой, – произнесло лицо Фреда, окутанное туманной дымкой, и тут же исчезло.
Ошеломлённая Кэти стояла в парке возле своей «деревянной постели», где до сих пор лежала её старая и никому не нужная спортивная форма. Она снова осталась в полнейшем одиночестве. Только пара воробьёв неподалёку плескалась и чистила свои крохотные пёрышки в серой луже.
– Это был сон? – пробубнили её губы, не веря тому, что они говорят.
Не погружаясь в длительные размышления, Кэти со смешанными чувствами собрала вещи в рюкзак и направилась в сторону дома.
Когда она подошла к крыльцу, её встретила кошка – белоснежная, с пепельными подпалинами на мордочке, хвосте и лапах. Кэти называла её Маркизой. Так гласила чёрная надпись на круглой металлической сфере, которая висела на серебристом ошейнике. Кошка ласково потирала пушистую шёрстку о худенькие ноги хозяйки, явно выпрашивая рыбку.
Кэти обрадовалась такому тёплому приёму и, улыбнувшись, присела, чтобы погладить её мохнатую шкурку.
– Пошли, милая, – неожиданно для себя проговорила она и резко прикрыла рот рукой.
«Милая?» – Кэти вспомнила ночное видение, разглядывая дверь, словно пыталась увидеть на ней золотое перо. Кошка с любопытством посмотрела на хозяйку и продолжила свой обхаживающий танец, увлекая её в дом.
Внутри было тихо и немного дымно, словно в ночном кафе. Никотиновый аромат въелся в пожелтевшие от старости обои. Годри никогда не проветривал, а только закрывал тяжёлые шторы, чтобы не впускать в комнаты дневной свет. Вещи вокруг по обыкновению находились в беспорядке: разбросанные журналы, опрокинутая ваза с искусственными цветами, запятнанные ковры – всё создавало ощущение заброшенности. Только солнечные лучи, которые пробивались между шторами и падали на этот неряшливый ансамбль, наполняли дом чем‑то волшебным.
В этих блестящих столбах густилась пыль, напоминая Кэти о магической пыльце, кружащей возле белой мальвы. Она снова погрузилась в томительную задумчивость. Напрасно мяукающая кошка пыталась прорваться свозь неё – до тех пор, пока не опрокинула виляющим хвостом банку с кремом для обуви, чем и вернула хозяйку в настоящее.
– Какая же ты нетерпеливая, Маркиза, – с деланно серьёзным видом произнесла Кэти, поднимая банку.
На кухне Кэти поставила кастрюлю с водой на пожелтевшую электрическую плитку, а после достала из морозилки сардину, которую припасла для такого случая. Немного погодя, она бросила её в кипящую жидкость.
– Потерпи немножечко, – ласково проговорила Кэти вьющейся между ног кошке.
Она присела на табурет и начала мечтательно водить пальцем по столу, вырисовывая неизвестные символы. Спустя некоторое время Кэти соскочила с места – вспомнила о рыбном лакомстве благодаря насыщенному аромату, который наполнил кухню. Достав разваренную сардину, она положила её на блюдце и, немного остудив, позвала Маркизу, но та бесследно пропала.
«И куда она делась?» – мысленно возмутилась Кэти и вместе с миской поднялась по скрипучим лесенкам в свою комнату, а затем вышла на балкон, который вёл на крышу.
В углу, возле тонких погнутых перил, она поставила кошачье блюдце, а сама села рядом, оплетая руками колени.
«Гринме́ллоуз, Фред, Кастенвиль». – Снова в её голове всплывали причудливые имена и названия, увлекая Кэти в бесконечные размышления. Но чем сильнее она пыталась вспомнить подробности предыдущей ночи, тем скорее обо всём забывала.
Так Кэти просидела до самых сумерек, пока холодный вечерний воздух не пробежал по её телу лёгкими мурашками. Она с сожалением вздохнула, поглядев на остывшую рыбку, которая так и не дождалась Маркизы, а после направилась в комнату.
Посмотрев на рюкзак, Кэти вспомнила об уроках и тут же поникла. Ей хотелось навсегда распрощаться со своей злополучной школой, но она не знала, куда уйти. Реальность была далека от мечтаний, и Кэти неохотно разобрала грязный рюкзак, утешая себя приближением летних каникул.
На следующий день память о волшебном сне развеялась. Жизнь Кэти вновь стала обычной – не считая странного чувства, которое она испытывала с той самой ночи: будто рядом всё время был кто‑то невидимый, желал ей добра, оберегал и заботился.
Внезапные подарки
Благодаря мадам Нинэ и её бесконечному списку из дополнительной литературы, по которому она грозилась сделать тест, лето пролетело незаметно. Новый учебный год был уже в самом разгаре. Отношения Кэти с одноклассниками носили всё тот же удручающий характер, но её это не печалило так сильно, как раньше. Причиной тому были интересные обстоятельства.
В свой день рождения, 17 ноября, на пороге у дома она обнаружила большую поздравительную открытку с яркими воздушными шарами. Рядом стояла коробка с прозрачным окошком – из него выглядывала пара новеньких лакированных туфель, как раз по её ноге. Они были тёмно‑красного цвета с небольшим каблучком и бархатными чёрными бантиками на носках. Никто и никогда прежде не покупал Кэти таких дорогих подарков. Ненароком ей даже представилось, что родители наконец‑то вспомнили о своей дочери, но забыли подписать открытку.
Она быстрее схватила новенькую пару и вошла в дом. Розалинды здесь не было. Заглянув в комнату отца, Кэти увидела его уставшее, пропитанное хмелем лицо. Годри безразлично оглянулся и продолжил свой вечерний обряд, переключая очередной канал старого чёрно‑белого телевизора. Та малая надежда, которая коснулась юного сердца Кэти, внезапно рассеялась, и она, с грустью уронив голову, поднялась в свою комнату.
«Откуда же они могли взяться? – Кэти непонимающе разглядывала коробку, а потом перевела взгляд на гольфы с колокольчиками. Они висели на спинке стула, словно украшение. – Сначала гольфы, а теперь туфли».
Лёгкая улыбка коснулась её лица. Знать, что кто‑то о ней заботиться, пусть даже неизвестный, было очень приятно, и она, довольная, проскакала к зеркалу, чтобы примерить полученный подарок.
В этот момент в комнату гордой поступью вошла кошка, будто зная, что сейчас в ней есть особая нужда. Кэти восторженно поприветствовала её:
– О, Маркиза! Ты как раз вовремя! Смотри, что у меня есть!
Кошка ненадолго застыла на месте, с минуту поглядела на Кэти, а после, увидев на полу яркое солнечное пятно, лениво на нём растянулась.
– Правда, они красивые? – восхищённо продолжала Кэти.
