Кисть и пистолет. Мое сердце пусто

– Я Роберт. Так, деньги у тебя есть на отель? Здесь не менее полусотни возьмут за номер.

– А можно в машине переночевать? Я из дома без денег вышла.

– Понятно. А документы‑то хоть есть? Без них тебя в отель не пустят.

– У меня права с собой.

– Сойдет. Ты моя племянница, мы едем в Индианаполис. Понятно, что отвечать, если спросят? Но лучше молчи. Да, одеяло брось в машине.

На ресепшене мужик немного покосился на нас, но промолчал, когда я заказал номер на одну ночь. Вероятно, решил, что я девку подобрал на дороге. Ну да ладно, ведь это почти так. Обошлось в 50 баксов. Конечно, сезон не такой, чтобы привередничать с путешественниками. Кафешка в отеле уже закрыта, но мужик на ресепшене подтвердил, что «Макдональдс» работает до полуночи. Туда и отправились, не заходя в номер. Кстати, этот же мужик предложил для Молли плащ – пожалел ее, что ли, так как выглядит она очень уж молодой. Это позднее она сказала, что ей скоро девятнадцать, а выглядит старшеклассницей. За плащ взял только пятнадцать баксов. Вероятно, кто‑то оставил в холле. Поужинать удалось, но когда Молли вошла в номер и увидела, что комната одна и кровать тоже одна, отшатнулась было. Пришлось показать ей на диван и сложенный комплект белья. Мрачно объяснил, что она меня не интересует: для меня секс – работа, а не удовольствие. Пока она отмывалась в душе, я уснул.

 

Молли

По дороге я шла автоматически, ничего не соображая. Уже давно высохли слезы, даже уползла из сознания мысль, которая не давала мне покоя, когда ехала в машине: «Куда и зачем я еду?» Теперь нужно было только одно – передвигать ноги, не свалиться в лужи. Хотя при этом ничего бы не изменилось – я и так была мокрая до трусиков. Редкие грузовики проезжали мимо, не обращая на меня внимания. Да я и не подавала им знак, не просила подвезти меня. Поэтому, когда очередная машина остановилась и меня из нее обругали, никак не отреагировала. Но послушно, как сомнамбула, села в нее. Правда, какие‑то проблески сознания у меня оставались, ведь зашла не в переднюю, открытую водителем дверцу, а устроилась на заднем сиденье. И в руке еще оставалась та самая вилка, которую я не выпускала всю дорогу, – оставалась, плотно сжатая в кулаке правой руки и прикрытая рукавом платья, – единственное мое оружие. Только теперь я обратила внимание, что не только дрожу, у меня стучат зубы, никак не могут успокоиться. Водитель что‑то спросил меня – мне нечего было ему ответить. Он включил отопление, потом остановился, принес откуда‑то одеяло, передал мне. Укрыла колени. Ему это не понравилось, отобрал одеяло и укутал меня в него целиком. При этом, мне показалось, обшарил меня. Не было сил протестовать. Только подумала: «Опять». Но он уже ушел на свое место. И я уснула.

Потом был отель, в котором портье продал Роберту – я уже знала, как зовут водителя – плащ для меня. Затем «Макдональдс». Роберт заставил меня съесть два гамбургера, запивая горячим кофе. И вот мы в номере, где только одна кровать. Я успела подумать: «Сейчас он потребует расплатиться. Хватит ли у меня сил и желания опять пустить в ход вилку?» Но Роберт только пробурчал что‑то, показал на диван и стопку белья. Мне стало стыдно, хотя я вроде ничем этого не показала. Приняла душ, высушила волосы, гордо отвернувшись от Роберта, хотя что там было отворачиваться – он уже спал, потом уткнулась лицом в подушку и быстро уснула. Никогда я не спала так крепко.

 

Утро следующего дня

 

Роберт

Позавтракали в отеле – не пропадать же бесплатному завтраку. Оглядел на карте окрестности и принял окончательное решение. С Молли мне безопасней ехать, так как будут искать одинокого мужчину. Но машину нужно сменить. Даже сюда, в другой штат, придет информация о розыске предполагаемого преступника. Подъехали к «Волмарту», где по дешевке купил Молли относительно приличную одежку и тут же заставил переодеться. Теперь она выглядела почти прилично, даже рыжие волосы не слипшиеся, как вчера, а спадают волнами на шею.

На стоянке обнаружил машину с номерами Арканзаса и оставленными ключами, сел в нее и велел Молли следовать на моей машине за мной. В миле от Волмарта обменялись с Молли машинами и отправились к найденному на карте удобному месту на речке Харпер. Свою машину удачно утопил в реке, продравшись через прогалину в кустах. Только чемоданчик переставил в новую машину. Все, можно отправляться в Нэшвилл. Внимательно следил все это время за реакцией Молли. Не заметил ничего тревожного. Впечатление, что она еще под впечатлением неизвестных мне вчерашних событий и автоматически подчиняется воле взрослого мужчины.

До Нэшвилла рукой подать – всего семнадцать миль. Машина идет хорошо, двигатель практически не слышен. Заботливый, видно, был хозяин. К десяти утра были уже в Нэшвилле. Почему я ехал именно в Нэшвилл? Просто бывал там, крутил когда‑то любовь с хозяйкой большого кафе. 431‑е шоссе переходит в Нэшвилле в 21‑ю авеню Юг. По ней я и подкатил прямо к Pancake Pantry. Если судить по названию, тут только блины и буфет, но на самом деле это кафе, там можно капитально поесть, только ждать придется дольше. У кафе стоянки нет, но в ста футах на Белкорт‑авеню нормальная стоянка. В принципе, и на 21‑й авеню, и на Белкорт‑авеню полно заведений, где можно поесть. Но я нацелился именно на это кафе, так как надеялся сплавить там со своих плеч Молли.

 

Молли

На следующее утро я уже могла воспринимать происходящее вокруг. Не поняла, зачем я ему нужна, почему он не отправил меня куда подальше. Даже приодел в Волмарте. Походя назвал меня рыжей Молли. Быстро поняла, что у Роберта проблемы с законом. Не зря же он похитил чужую машину и сбросил свою в реку. Наверное, боится, что его машину ищут. Но что уж мне теперь осуждать его – сама не лучше. Может быть, меня и не разыскивают, но я ударила, дважды ударила мужчину вилкой в лицо. Когда доехали до Нэшвилла, думала, что теперь‑то Роберт от меня избавится. Что же я буду делать в незнакомом городе? Да, избавился, но все пошло по‑другому. Я не ожидала такого варианта.

 

Роберт

С Флоренс – пышногрудой хозяйкой блинной в Эджхилл на углу 21‑й авеню Юг и Белкорт‑авеню я расстался полтора года назад. Были, конечно, и слезы, и обвинения, но она прекрасно понимала, что удержать около себя здоровенного мужика за тридцать лет ей, давно отметившей сороковник, невозможно. Я возле нее провел только пару месяцев, когда у меня были серьезные финансовые затруднения. Так что мог надеяться на дружескую встречу. Флоренс – я ее застал недалеко от кассы – выглядела довольной жизнью. Улыбнулась, увидев меня:

– Что, опять проблемы?

– Да вроде нет особенных.

– Не очень верится. Так с чем ты приехал сюда и откуда?

– Из Индианаполиса прибыл. На тебя посмотреть захотелось… Вон ты как расцвела.

– Не болтай зря. А в общем, жизнь нормальная.

Не утерпела, похвасталась. Показала на отдаленный столик, за которым в одиночестве сидел лохматый парень:

– Видишь, мой бойфренд.

– Вижу… что‑то он у тебя худощав. Плохо кормишь?