Кисть и пистолет. Мое сердце пусто

Ну да ладно, это мелочи, нормальный читатель не заметит натяжек. Кстати, во всех фильмах плохие парни вместо того, чтобы спокойно стрелять, долго выбалтывают свои секреты. Зато хорошие парни стреляют всегда первыми. Вот и здесь и Денджефилд, и «полковник» Нэш старательно выбалтывают Эдварду всё и вся. А в острый момент опытный, более чем с двадцатилетним стажем, агент ФБР Денджерфилд прозевал момент, когда нужно стрелять не раздумывая. Не верится. Но книга читается хорошо.

Когда я на следующий день после завтрака появился в магазине, Меган – мы позавчера представились при расставании – удивилась:

– И эта книга не понравилась вам, господин Линдгрен?

– Нет, почему? Нормальная книга. Правда, автор чересчур перекручивает некоторые вещи. Не уверен, что он сталкивался с теми ситуациями, которые описывает. Вот, например, Эдвард опрокидывает на Денджефилда, держащего его на мушке, столик и ногами вперед бросается на него через этот столик. Как это может быть? Чтобы броситься на человека ногами вперед, нужна опора для рук. На что он мог опереться? Столик он переворачивает в этот момент. На стул не обопрешься. Сомнительный трюк, пусть даже он бывший каскадер. Но автор должен так усложнять сюжет, чтобы было интересно читателям.

– Браво, господин Линдгрен, интересный разбор авторских приемов. Наверное, вам приходилось бывать в таких сложных положениях, как Эдварду?

Не стал прояснять, сменил тему:

– А вы тоже читали «Смерть в Сингапуре»?

Рассмеялась:

– Мне же здесь нечего делать. По‑моему, я перечитала все книги, которые у меня имеются. Некоторые по несколько раз.

Я оглядел заполненные книгами полки, за этой комнатой была видна еще одна, в которой тоже от пола до потолка стояли точно такие же полки. Неужели все это можно прочитать?

– Так что вы хотели бы взять на этот раз? Учтите, третью книгу я отдам в подарок.

Мысленно почесал затылок:

– Даже не знаю… Детективы читаются легко. Но я ведь хотел хоть немного повысить свой уровень. Знаете, я многое читал. Но эти, как их, саммари, что ли, ну сборники кратких содержаний книг. Может быть, посоветуете что‑то классическое, но не такое затхлое, как «Поющие в терновнике».

– Зря вы так о прекрасной книге. Она навсегда останется современной. Но я вас понимаю. Попробуйте прочитать роман «Над пропастью во ржи». Это один из лучших образцов классической американской литературы.

– Кажется, я читал сокращенное содержание. Это о парнишке, который несколько не в себе?

Откровенно рассмеялась и стала как будто моложе:

– Не совсем так. Но прочитайте, не пожалеете.

Сняла с полки, подает мне:

– Мне очень интересно было бы услышать ваши впечатления об этой книге. Наверное, ваше поколение совсем по‑другому смотрит на жизнь.

– Что вы говорите, Меган! Мы с вами одного поколения.

Взглянул на ее реакцию – на лице ничего не отразилось. Полез в бумажник за карточкой. Но она его оттолкнула:

– Нет‑нет, я же говорила, третья книга – подарок магазина.

– Так вы ничего не заработаете. И посетителей мало.

Опять рассмеялась. Я не почувствовал в ее смехе натянутости.

– Да, магазин совсем не дает доход. Но я в этом не нуждаюсь, отец оставил мне достаточные средства.

– Тогда зачем вам этот магазин, если от него нет никакого толка?

– Не уверена, что смогу объяснить, но он мне нужен.

Перед обедом руки не дошли до книги, но после обеда я решительно взялся за нее. Боролся, как мог, после двадцатой страницы опять захотелось спать, но пересилил себя, продолжал читать. Остановился где‑то на девяностой странице. Закрыл книгу, задумался. Нет, не понять мне этого Холдена Колфилда. И дело не в том, что он живет в сорок девятом году, за тридцать лет до моего рождения. Если я правильно помню, в 1995 году, когда мне, как и Холдену, было шестнадцать, не могло и мыслей возникнуть о побеге из семьи.

Да, были проблемы в школе, но не из‑за успеваемости, а потому что мы много шкодничали. Одна история о том, как мы вечером подбросили учителю словесности кошку в раскрытое окно, когда его трахала наша немка, чего стоила. Ведь немка, когда кошка шлепнулась на нее и вцепилась когтями, перепугалась до смерти, заорала, взвилась и бросилась голая к окну на радость нашей кучке бандитов‑десятиклассников. Нас хотели всех выгнать из школы, но ограничились исключением на неделю. Не так много было учеников в классе, чтобы разбрасываться почти десятком хулиганов. И по словесности, и по немецкому я получил за триместр оценку «F». Да летом отец поставил меня на нудную работу – очищать поваленные бревна от веток.

Ну и что? Бежать на Запад? Вот он, край земли, меньше, чем в двадцати милях, если напрямик. Никакого нонконформизма у нас не могло быть. Твердо знали: окончим школу – пойдем либо в лес, либо в армию. Нужно же зарабатывать деньги, строить свой дом, чтобы было куда привести жену. Только после того, как я помотался по миру, понял – нет мне пути домой, не буду я строить дом, воспитывать детей, пить вечером на веранде кукурузный виски. Может быть, это мой индивидуальный нонконформизм? Немного горд, что вспомнил такой сложный термин, который после моей преподавательницы не слышал ни разу, начал готовить себе ужин. Не хотелось выходить на улицу, тащиться в кафе.

Книгу я все‑таки дочитал на следующий день, хотел перед концом рабочего дня пойти в книжный магазин, поболтать с Меган, но мне позвонил Джозеф. Сообщил кратко, что со мной хочет поговорить Ицик.

Ицик хотел отделаться несколькими словами:

– Роберт, будь осторожен. Мне сообщили, что влиятельный человек в восточных штатах обозлился за гибель своих людей. Посылает новую бригаду с целью отомстить тебе.

– Ицик, есть что‑то конкретное? Сколько, когда? Что за информация обо мне у них?

– Нет, я передал тебе полностью то, что мне сообщили. Но советую зарегистрировать оружие.

Разговор прервался. А мне теперь думать. Мой адрес в Нэшвилле они узнают легко, он зафиксирован в отчете следствия о стрельбе в Нью‑Олбани. А в полиции любые секреты продаются. Совет об оружии бесполезный. Я и так сразу же после прибытия в Нэшвилл обратился в полицию, предъявил МК23 и разрешение, выданное в Нью‑Олбани. Показал и документы: на «Пурпурное сердце с дубовой веткой», на «Серебряную звезду» и сертификат увольнения со службы с почетом. Документы на другие многочисленные медали посчитал излишними. Оказывается, достаточно было показать сертификат увольнения с почетом. В результате получил разрешение на ношение в Теннесси оружия в скрытом и открытом виде. Зарегистрировал свой МК23 «Штурмовой». Правда, забыл указать глушитель.