Когда звезды чернеют

– Агентство сообщило вам хоть что‑нибудь о семье, в которой она родилась?

– Очень мало. Мы знали, что там был еще один ребенок, чуть старше. И что там были аресты и наркотики.

– Вас это не напугало?

– Думаю, немного. У Эмили были очень четкие представления о добре, о помощи там, где она нужнее всего. – Он прищуривается и внезапно переходит к обороне. – Вы имеете в виду, что мы поступили неправильно?

– Ничуть. Я просто прикидываю направления для дальнейшей работы. Скажите, были ли в жизни Кэмерон какие‑то старшие мужчины, которые могли выказывать к ней особый интерес? Например, друг семьи или учитель?

– Прямо сейчас в голову никто не приходит…

– Стив Гонзалес, – произносит Эмили с подножья консольной лестницы. Она подошла к нам совершенно беззвучно. – Ее учитель английского.

 

Глава 17

 

Одно дело видеть Эмили Хейг в роли Хейди Бэрроуз в комедийном сериале «Девушки из Сохо» – ее шутки, одежду и прическу, известные всему миру. И совсем другое – сидеть с ней в ее гостиной посреди слишком реальной трагедии. Она красивее, чем может передать любая камера, и печальная такой хорошо знакомой мне печалью. На несколько мгновений я задумываюсь, смогу ли это выдержать, но моя цель преодолевает замешательство.

Я встаю.

– Меня зовут Анна Харт. Я – новый агент, работающий по делу Кэмерон. Надеюсь, мы вас не разбудили.

– Ничего страшного. – Эмили направляется к дивану. Она выглядит одновременно собранной и хрупкой, будто оберегает физическую рану, а не эмоциональную. – Ту девочку из Петалумы уже нашли?

– Боюсь, что нет, – отвечает Уилл. – Как только у нас будут новости, мы с вами поделимся.

– Я знаю, как вам должно быть тяжело, – говорю я. – Не могли бы вы немного рассказать мне о Кэмерон?

– Что вы хотите знать?

– Все, что угодно. У вас хорошие отношения? Она с вами разговаривает?

– Об этом меня еще никто не спрашивал… – Женщина обхватывает себя руками, будто ей холодно. – Думаю, да. Я пыталась дать ей знать, что она может всегда прийти ко мне. Но вы понимаете, матери и дочери…

– Конечно, – по‑доброму говорит Уилл. – Но – помимо обычных трений? В последнее время с ней что‑нибудь происходило? Ее поведение как‑то менялось? Какие‑то новые факторы стресса?

– Мы это уже обсуждали. – Трой обхватил руками колени и плотно сплел пальцы.

– Я знаю. Но нам нужно быстро ввести детектива Харт в курс дела. Чем больше вы будете с нами сотрудничать, тем лучше мы сможем помочь Кэмерон.

– Помочь ей? – взрывается Трой. – Мы просто болтаем об одном и том же. Может, вы наконец выйдете отсюда и начнете ее искать?

– Трой, – произносит Эмили, пытаясь придержать его.

– Что? – его лицо багровеет. Внезапно в нем не остается ничего симпатичного или сдержанного. Он – загнанное в угол и отбивающееся животное.

– Я уверяю вас, что мы действуем, – вмешивается Уилл. – Все люди моего департамента работают по этому делу с первого дня. Мы надеемся в ближайшее время получить свежую группу от Лесной службы. Для нас важнее всего найти вашу дочь.

– Все мы хотим одного, – добавляю я, стараясь пересилить свои чувства. Мне и так слишком близко это дело, а тут еще реакция Троя. Я не уверена, что доверяю ему, да и себе, если на то пошло. – Сейчас нам нужно сосредоточиться на Кэмерон. Кто она, что ее заботит, как выглядят ее дни, кого она видит после школы… У нее есть бойфренд?

– Нет, – быстро отвечает Эмили. – Ни одного.

Это меня удивляет.

– У такой красивой девушки? Она не интересуется мальчиками? Или мужчинами?

– Мужчинами? – Эмили выглядит расстроенной. – По крайней мере, я об этом не знаю. Она этим со мной не делилась. – Она бросает взгляд на Троя. – С нами.

– А что учитель, которого вы упоминали? – нажимает Уилл. – Вы с ним знакомы? Когда‑нибудь видели их вместе?

– Учебный год только начался, но я видела его на вечере открытых дверей. Не думаю, что он вел себя как‑то неуместно, но он определенно интересовался Кэмерон. Он сказал ей, что она одаренный писатель и поощрял ее занятия поэзией.

– Мы это отработаем, – говорю я. – А что насчет Грея Бенсона? Какая‑то романтическая привязанность, о которой мы должны знать?

– Они просто хорошие друзья. Он – человек, на которого Кэмерон всегда может положиться.

– Положиться? В чем?

– В обычных делах, наверное. – Эмили не смотрит на мужа, крепится, делает вдох. – У нас есть некоторые проблемы.

В семье.

– Это наше дело, – вспыхивает Трой.

– Мистер Кёртис, – останавливаю его я, удерживая нейтральный тон. – Если Кэмерон находилась дома в состоянии стресса, нам нужно об этом знать. Нельзя умалчивать о вещах, которые могут помочь в расследовании.

– Трой, пожалуйста… Мы должны быть честными. Все это влияло на Кэмерон. Ты сам знаешь.

По напряженному голосу Эмили я понимаю, насколько ей тяжело раскрыться и показать другим свою слабость. Но это справедливо для большинства людей в подобной ситуации. Я редко сталкивалась с семьями, которые могли вынести пристальное внимание полицейского расследования и не сорваться.

– В последнее время мы много спорили.

– Все спорят, – машинально встревает Трой. – Брак – не прогулка по парку.

– Кэмерон всегда была чувствительной, – продолжает Эмили. – Я думаю, она тревожилась, что мы разойдемся.

– Понятно. Вы пытались ее разубедить?

– Я пыталась. Возможно, недостаточно.

Мы с Уиллом переглядываемся. Мы только начинаем понимать динамику этой семьи, но уже ясно, что Кэмерон находилась в эмоциональном напряжении. В таком состоянии она могла опереться на кого‑нибудь нового или знакомого, на человека, который, по ее мнению, был в силах помочь. Эта потребность усиливала ее уязвимость. Обрисовывала ее как цель. Заставляла сиять в темноте.

– Эмили, – говорю я, – шериф Флад упоминал, что когда‑то против вашего брата выдвигалось обвинение. Был ли у него в последнее время доступ к Кэмерон?

Она бледнеет.

– Что значит «был доступ»?

– Он по‑прежнему часть вашей жизни? Вы регулярно видитесь?