Короли преступного мира
– Куда?
– Как куда – становиться продюсером!
Роберт не поверил сам себе. Приятель отвез его за город, где в небольшом затрапезном клубе трезвонила малоизвестная рок‑группа – «Машина любви».
– Я тебе скажу, ребята тут сговорчивые. Правда, их отовсюду гонят, в газетах иногда чушь о них несут несусветную – но ты‑то на что!
Приятель напутственно похлопал Роберта по плечу и глухим шепотом сказал:
– Это теперь твое дело. Ты можешь сделать его прибыльным. – И он повернулся с загадочным лицом к сцене. – Главное, Роберт, иметь в этом деле хорошего поводыря. Наш режиссер в этом мастак. Но в него тоже надо вложить. Знать ноу‑хау! Чем больше вложишь в наставника, тем больше здесь заработаешь…
Вот так и остался Роберт в клубе с ребятами рок‑группы. Для «Машины любви» клуб не годился. Искал другую крышу и нашел ее в той же надежной организации. Год‑два мотался, как чумной: гастроли, гастроли и афиши, афиши… Сумел пробить рок‑группу в хит‑парад. Сами собой появились нужные знакомства, и он поехал в Одессу. Там‑то и подвернулся Роберту красавчик – вроде как из местной киностудии. Он легко уговорил утомленного гастролями Роберта заняться подпольным бизнесом.
Роберт мечтал о размахе. Для этого нужны были большие деньги. По стране тем временем по‑вольному набирали силу торговые кооперативы, множилось видеопиратство и прокат, фиолетовое мерцание «видаков» затопило подвалы городов. Уже шла порнография под видом крутой эротики. Не бросив рок‑группу, хотя и остыв к ней, Роберт с головой окунулся в новое дело: профессиональные переводчики с прищепками на носу озвучивали западную эротику, а одесситы выручали в полном смысле русской порнухой, которая снималась ими же на самодеятельной студии.
Была четко налажена клиентура и продажа. Роберт поражался тому, как быстро и просто пошло дело и потекли деньги…
Вскоре красавчик из Одессы сам приехал в Москву. Он зондировал почву… А нельзя ли запустить фильмы – для Запада, конечно, где был бы детский секс? На Западе шел шквал удовольствий с детьми: с девочками и мальчиками.
Роберт согласился: среди туристов уже нашлись клиенты, и товар пошел ходко…
Нужна была новая «крыша». Надежная «крыша». И Роберт вскоре ее нашел в фирме «Олимпия», которая организовывала конкурсы на лучшую фотомодель.
О Московском «спруте» заговорили в годы горбачевской перестройки. Шумные уголовные процессы над торговой мафией поражали воображение. Директор Елисеевского гастронома Соколов, начальник Московского управления торговли Трегубов, директор Дзержинской районной плодоовощной базы Амбарцумян – тузы московской торговли – были спешно расстреляны, словно для того, чтобы как можно скорее унесли в могилу свои и чужие тайны.
По Москве с удивлением и любопытством повторяли не всем по‑настоящему знакомое слово «мафия».
Раньше даже среди образованных людей считалось, что мафия – это где‑то там, за бугром, в Америке… В крайнем случае в Италии, но уж никак не здесь, в самой Москве!
Конечно, истинное, хотя и смутное, понятие о мафии в страну пришло потом, вместе с итальянскими фильмами, шедшими по телевизору. И хотя целый век мафия являлась излюбленной темой прессы, мало кто из русских воспринимал ее для себя серьезно.
Мафия, возможно, происходит от «мафаль» – собрание, встреча многих людей, или от «мафиас» – охрана, защита… Но все сходятся на том, что мафия – это дочь Сицилии, контробщество, которое противопоставляет себя официальной власти. Преступная организация, как чума, расползлась по свету, властно обосновавшись поначалу в Америке, а затем уж…
О мафиозной организованности в стране не говорили. Она складывалась медленно, исподволь, порой вызывая недоумение у властей. Затяжной инкубационный период болезни шел скрыто, почти не выявляя себя. Хотя уже сама жизнь сигналила…
В Москве, как говорят, она обозначилась где‑то в 1965 году, в послехрущевский год, когда милиция была сориентирована на мелких спекулянтов и «несунов». Своеобразный нейтралитет правоохранительных органов к высокопоставленным должностным лицам сразу сказался на общественных отношениях. Уже к началу семидесятых предприимчивые дельцы обзавелись своими людьми во многих вышестоящих государственных учреждениях Москвы.
В ход как никогда пошли «связи». Они, конечно, обеспечивались натурой. Подарки, угощения, услуга, приобретение заморских вещей.
К восьмидесятым годам эта система работала уже вовсю. Вся хозяйственная деятельность практически строилась на личных и глубоких взаимоотношениях. Между Москвой и периферией стали курсировать особые гонцы – перевозчики взяток. В гостиницах, ресторанах, загородных дачах и финских банях шли бесконечные любвеобильные кутежи.
Деньги или «проигрывались» в карты, или преподносились в сберкнижках на предъявителя… И, конечно, презент, презент…
Но «производство денег» было отделено от могущественных покровителей. Те тщательно укрывались и выказывали себя полностью лишь через телефонное право.
Деньги шли наверх, а «верха» оберегали складывающуюся систему. Знаменитый директор Елисеевского магазина расстрелян. Но после его смерти стало известно, что в закрытом кабинете днем и ночью был накрыт стол для его величества всесильного первого заместителя министра МВД…
Отечественная мафия зарождалась иными путями, чем на Западе. У нее свои дороги… Взрыв мафиозной преступности произошел в горбачевские времена, после «кооперативной» свободы. Перестройка открыла шлюзы – еще вчера «рэкет» и «мафия» были лишь экзотическими словами, сегодня они наводят ужас.
Организованная преступность становится политической силой. Но ко всему привыкают. И к тому, что избирательные комиссии обнаруживали среди депутатов рецидивистов, и к тому, что «воры в законе» командовали жизнью…
Роберт относился к разговорам о мафии снисходительно: ну что же, все хотят жить. Сам он брал пример с Остапа Бендера – в теперешней предпринимательской деятельности выживают акулы, и даже под звон бокалов, в настроении Роберт нередко говорил о своей мечте поставить великому комбинатору памятник в Москве.
Своего театрального приятеля он тоже считал Остапом Бендером, но без головы. Распродав билеты на «Интер‑шоу», тот жил в фирме «Сибирь» припеваючи: ему нравился круг красивых артистических мальчиков и рестораны, телохранители и машины последних японских моделей… Прокутив около четырехсот тысяч за пять месяцев (надо было еще умудриться!), он слал из предварительного заключения плаксивые телеграммы режиссеру.
– Новое поколение выбирает деньги, – резюмировал Роберт, пряча в глазах усмешку. – Деньги и зрелища…
У самого Роберта дела разворачивались более удачно. Фирма «Олимпия» стала надежной крышей. Россия, вчера еще крайне целомудренная, сегодня словно забыла об нравственности: ансамбль Советской армии сопровождал маршевой музыкой настоящий стриптиз! Девочки от пятнадцати и женщины до сорока пяти оспаривали различные титулы – «Мисс бюст», «Мисс ноги»…
