Короли преступного мира

Это было что‑то вроде деловой летучки. Но в преступном мире сходняки имели особый вес: именно здесь собирались лидеры, входящие в элиту, и именно здесь, выслушивая рапорта ответственных за то или иное дело, выносились окончательные решения. Попутно выяснялась «мелочуга»: кто из карманников, спекулянтов, проституток, работавших вчера в «их» регионе, не доплатил или «зажал бабки». Если взнос не поступал за время сходняка, то «бабки» брали силой и так, чтобы в следующий раз было неповадно. Этим занимались бригадиры и боевики, которые быстренько находили не расплатившихся и мигом приводили их в «надлежащее чувство».

Но сегодня этим никто не занимался – этот сходняк был, скорее всего, особого назначения и потому главное слово было за Хозяином.

– Мне поднадоела всякая там мелочуга, – задумчиво сказал он. – Пора и на простор выходить. Думаю, что мы окрепли, у нас уже кое‑что есть, так что можем себя заодно и похвалить. – Петро налил всем полные рюмки (а себе лишь половинку, чувствуя, как его подташнивает) и, выпив сначала фужер «нарзана», грубовато сказал: – Нам пора думать о хорошем бизнесе… Ну что, опрокинем, братва, за настоящее дело!..

Выпили и стали неторопливо обсуждать, главным образом, перепродажу автомобилей (например, «Волга» шла у кавказцев весьма удачливо, до трехсот тысяч)…

Между прочим, Федор Скирда в общем разговоре о машинах подсказал – пора наложить дань и на автостоянки. Там немало зажиревших, их надо тряхнуть! Конечно, имелись в виду кооператоры, которые плодились, словно кролики.

Темно‑карие глаза Скирды заискрились.

– «Кроликов» я беру на себя. Сегодня же пошли своих бригадиров. Правда, там может помешать Людоед с Северных бань, но мы ему хвост прижмем…

Хозяин молча жевал губами, опустив вниз голову. Слушал он внимательно, словно что‑то прорабатывал про себя. Неожиданно он норовисто вскинул голову и резко сказал:

– Пока этого русоголового мальчишку не трогай. С ним давай еще покумекаем.

И по‑хозяйски встал из‑за стола, всем видом давая понять, что сходняк завершен. И хотя по выражению лиц лидеров было видно, что не все для них решено и ясно, Петро был неумолим:

– Остальное потом. На сегодня все.

Все из кабины вышли. Незаметно проскользнул изысканный официант, убрал лишнюю посуду. Мазоня остался с Хозяином наедине.

У Петро глаза серые, большие. Он смотрел на Мазоню вприщур, словно пытался разгадать что‑то большее.

– Как Альберт? – вдруг спокойно и ласково спросил он. – Что‑то знаешь о нем?

Мазоня слегка вздрогнул, нахмурился, будто задели что‑то очень больное… Упрямая складка легла меж его сильных бровей.

Хозяин молча ждал ответа, словно понимая нелегкое положение своего друга.

– Из детдома попал в колонию для несовершеннолетних. Вот и все.

– Жалко мальчишку, – сопереживая, мягко сказал Петро. – Уверен, за какую‑нибудь глупость. Но мы его отыщем и вернем. Не горюй, Мазоня, будет он с нами. Я хочу, чтобы он пошел в бизнес. Когда‑то, Мазоня, у нас с тобою будет добротная фирма… Думаю, что для создания таковой пока не хватает многого. В том числе и толкового экономиста – профессионала с хорошей международной выучкой. Им будет твой Альберт, дружище.

Петро порывисто засмеялся, морщинки под глазами на какой‑то момент разгладились, и лицо стало добродушным. Мазоня признательно сказал:

– Твоими устами мед пить.

Петро и Мазоня вышли из ресторана. Серый промозглый вечер стелился над маленькой площадью. У ресторана стояли уже две сверкающие сиреневые «тойоты».

У Мазони дернулись брови, он удивился.

Подошли к улыбающемуся проворному Зыбуле. Петро полез в карман «бананов» и достал ключи от новой машины.

– Вот что, Мазоня, это твои ключи. Теперь от твоей «тойоты». Я же помню, как ты раньше любил машины. Даже побеждал на автогонках.

Мазоня на мгновение растерялся: в глазах блеснули слезы, но он с силой поборол их.

– Не волнуйся, старик. Зыбуля тебе покажет дорогу. Если хочешь, захвати красотку. Я знаю одну. Она тебе понравится. Теперь ведь рынок иной. Малолетки вытесняют взрослых дам. Одним словом, как скажет «адвокат», в жизни, как в жизни.

Хозяин понимающе полуобнял Мазоню.

– Извини, старик, а у меня еще дельце.

 

3

 

Мазоня сидел за рулем машины. Он радовался, как мальчишка. Ход «тойоты» был прекрасный – она словно не шла, а летела над мокрым асфальтом, едва дотрагиваясь до него своими пружинистыми колесами.

Зыбуля сидел рядом, искоса поглядывая на Мазоню, – он еще не знал, нравится ли ему этот человек окончательно, или он, Зыбуля, пока находится под впечатлением Хозяина; Зыбуля привык доверять Хозяину безраздельно и беспрекословно – таково уж его положение; и все же Мазоня для него был слишком новеньким, тем более для такого неожиданного взлета…

Погруженный в себя Зыбуля неожиданно процедил:

– А может, зря не взяли девочку? Хозяин второсортный товар не подсунет. Я ее знаю: что стоят одни ножки. Пальчики оближешь!

– Нет, не хочу, – ершисто сказал Мазоня. Ему действительно хотелось побыть одному, он должен был над многим поразмыслить. И хотя он чувствовал себя за рулем великолепно, в голове неотвратимо сидел Альберт – с тех пор как он выбрался из зоны, чернявый мальчишка всюду преследовал его, не давая покоя даже во снах.

Зыбуля теперь его не тревожил и всю дорогу с надменным разочарованием на лице преспокойно смотрел вперед на улицу.

Тем временем они подкатили к обычному жилому дому, пятиэтажке хрущевских времен. Отпарковав машину, поднялись по чистенькой лестнице на второй этаж. Зыбуля ключом открыл дверь, пропуская Мазоню в уютный коридорчик. Пахнуло теплом, обжитым домом. Зыбуля неторопливо объяснил, что хозяева сейчас на заработках, где‑то на Севере, и что квартирка хоть и однокомнатная, но приличная, используется ими для «самых нужных людей».

– Что гостиница, одни клопы да сутенеры? – резонно заключил Зыбуля и, смачно выругавшись, сплюнул на маленькой кухне в раковину.

Мазоне все понравилось: и обстановка, и даже светлые, в цветочек, обои. Он сел на мягкий, утопающий диван и устало посмотрел на Зыбулю. Тот понял и, выкурив сигарету, дерзко заявил:

– Ухожу. Но завтра, как штык, прямо с утрянки…