Кто-то еще

Аури: Круто.

Аури: Мне пора.

Аури: Удачи с Рикки!

Аури: Ты порвешь его!

Кэсси: Спасибо <3

Я перечитала историю сообщений, сильно надеясь, что Аури и правда не злится. Все эти студенческие вечеринки мне совсем не по душе. Я просто буду стоять в углу как чудачка, сжимать бумажный стаканчик и ни с кем не заговорю. Аури посчитает себя обязанным бегать вокруг меня как собачонка, вместо того чтобы вливаться в общество. А его друзья поинтересуются, чего это такой парень ходит хвостом за этой девицей, если может заполучить любую девушку, какую только пожелает. Я повисну камнем на шее Аури: утяну за собой вниз и его самого, и все настроение. Кроме того, я бы предпочла избавить себя от вида Аури, флиртующего с другими девушками, которые непременно, как на подбор, будут выше, привлекательнее и спортивнее меня. Разумеется, я не считала себя совсем уж уродиной, но я определенно не была той, кого называют «сексуальной». Про таких, как я, говорят «милая» и «хорошенькая», поэтому большинство парней относят меня к категории «младшая сестренка». По этой же причине на нас с Аури частенько бросали мерзкие взгляды. Да‑да, хрупкая белая девочка и здоровый черный парень, сценарий для порнофильма готов. Как же это противно. Почему люди то и дело пытаются превратить нашу дружбу во что‑то смешное или непристойное?

Я тряхнула головой, дабы остановить поток мыслей, в котором всегда терялась, когда пыталась смотреть на нас с Аури глазами окружающих. Они каждый раз вгоняли меня в такую тоску… Представить боюсь, каково же приходилось Аури: он ведь сталкивается с куда большим количеством предрассудков, ненависти и презрения. Раньше я спрашивала его об этом, но он не хотел говорить, по крайней мере, не со мной. Я не стала настаивать. Возможно, он мог бы попытаться мне что‑то объяснить, но я все равно не поняла бы, что такое расизм. Уж точно не в этой жизни, где тоналка цвета «00 слоновая кость» оказывалась для меня слишком темной.

 

– Ты, должно быть, Кэсси! – вот первые слова, которые я услышала в «Ломаных чернилах».

Официально студия татуировки и пирсинга в тот день еще не открылась. Я нерешительно постучала в дверь, и уже через минуту женщина с ярко‑рыжими волосами, широко улыбаясь, показалась на пороге.

– Я Джоэль, но все зовут меня Джо.

– Кэсси, – сообщила я, застигнутая врасплох. Ну же, Кэс, соберись, она уже знает твое имя. Я пожала руку Джо влажными от волнения пальцами.

– Входи, – пригласила Джо, закрывая за мной дверь.

Стены в студии ломились от фотографий, на которых изображались различные татуированные и проколотые части тел. В шкафах со стеклянными дверцами были выложены украшения для пирсинга. А на полке за прилавком выстроились трофеи и награды, которые, очевидно, получила студия и ее сотрудники.

Джо прошла за стойку.

– Ты бывала здесь раньше?

Я отрицательно помотала головой.

– Хорошо, подожди минутку. Я позову Рикки.

Кивнув, я трижды прокляла себя: улыбка у Джо явно стала меньше. Она отодвинула занавес и скрылась в другой части студии. Надеюсь, она не приняла немногословность за незаинтересованность, но я так переволновалась и жутко боялась ляпнуть что‑нибудь не то.

Сделав глубокий вдох, я попыталась успокоиться. Ведь Джулиан получил эту работу без особых проблем, а его социальные навыки простирались ненамного дальше моих.

Занавес снова отодвинулся, и Джо привела за собой бородатого парня, одетого во все черное. Целиком забитые рукава, черные волосы и острые скулы – он похож на Люсьена, каким тот будет лет через двадцать. Это сходство почему‑то успокоило меня.

– Привет, Кэсси. Рад, что ты пришла. Меня зовут Рикки, я хозяин студии.

– И я рада, – ответила я, бросив взгляд в сторону Джо.

– Не против побеседовать за обедом?

– Нет, совсем нет.

– Отлично, через дорогу есть потрясающий мексиканский ресторан. Я, конечно же, приглашаю. – Затем Рикки повернулся к Джо: – Ты с нами?

– Не знаю. Меня тоже приглашают?

Закатив глаза, Рикки открыл дверь и придержал ее для нас с Джо.

– Ты ведь в курсе, что нет разницы, кто из нас будет платить? У нас общий бюджет.

– Разница есть – для меня, – сказала Джо, мило улыбаясь, и прижалась мимолетным поцелуем к щеке Рикки, проходя мимо.

Рикки запер студию, и мы вместе перешли улицу.

Официант поприветствовал Джо и Рикки, назвав их по именам, и провел нас в небольшой сад за рестораном. Нам раздали меню, и Рикки сразу заказал воду для всех.

Я кашлянула.

– Так вы женаты?

– Вот уже восемь лет, – кивнул мужчина. Он явно старше своей жены. С первого взгляда я предположила, что ей около двадцати, но если они женаты уже восемь лет, то ей должно быть как минимум ближе к тридцати.

– Рикки лишил меня невинности, – совершенно неожиданно вставила Джо.

Опешив, я подавилась воздухом и сильно закашлялась, отчего Джо, в свою очередь, громко рассмеялась.

– Я имею в виду первую татуировку. Я была клиенткой Рикки, – она повернула левую руку и продемонстрировала сплетение цветов, украшающее ее предплечье.

– Выглядит великолепно, – хрипло вымолвила я, борясь с очередным приступом кашля – уже слезы на глаза наворачивались. Хвала богам, официант как раз спешил мне на выручку с тремя бокалами воды. Большой глоток помог мне восстановить дыхание.

– Прости, я не хотела поставить тебя в неловкое положение.

– Не верь ни единому ее слову. Она сделала это специально, – заявил Рикки, ухмыляясь.

Очевидно, с этой парочкой не придется беспокоиться о поведении. Осознав это, я сразу почувствовала себя намного спокойнее. Уютная обстановка в ресторане также сделала свое дело – я почти не нервничала. Я точно смогу пережить этот разговор.

– У тебя есть татуировки или пирсинг? – поинтересовался Рикки.

– Нет. И не хочу, – быстро пролепетала я, опустив глаза на свой стакан. На его внешней стенке выступили капли из‑за контакта кубиков льда с уличным теплом. Я стерла их указательным пальцем.

– Не волнуйся, это совсем необязательно. Каждый вправе делать со своим телом все, что захочется. Просто любопытно. Джулиана вот мы тоже пока не смогли наставить на путь истинный.