Курьер. Темная ночь души

Алена понимала двоякость ситуации. С одной стороны, она этих ребят знала, а они знали ее. К тому же она курьер, т. е. не просто шатается словно рейдер в целях легкой наживы по улицам мертвого города, а делом занимается. К тому же Алена как‑то доставляла груз и для их компании. А с другой – она одинокая девушка (Ванька не в счет) посреди пустого города, где нет ни правил, ни законов. А они – голодные до женщин мужики, вооруженные до зубов и уверенные в своей силе и правоте. И в этой ситуации нужно быть очень осторожной, тщательно следить за словами и жестами. С ними как со стаей диких матерых псов: лишние движения руками лучше не делать, но и слабину давать нельзя. Чуть что не так – порвут горло и разорвут на куски, моргнуть не успеешь. Возможно, потом будут сожалеть, но в моменте если дикие инстинкты захватят – мозг отключится.

Лаки она не боялась. Он был мерзкий, с самодовольной ухмылочкой, тощий мужик лет сорока. Абсолютный ноль в прежней жизни, почуявший власть – самый опасный тип людей. Говорят, раньше он занимался ловлей и отстрелом бродячих животных. Несмотря на возраст, в этой стае он скорее напоминал шакала, который прибился к более сильным псам, и всячески подлизывался к вожаку, пищя при случае «Акела промахнулся!».

Гораздо большие опасения у Алены вызывал их мрачный молчаливый главарь по кличке Волк. Ему, как никому другому, это прозвище подходило идеально. Сама собой напрашивалась ассоциация с одиноким серым хищником, молча, но неумолимо преследующим жертву в ночном лесу. И хотя кличка его появилась самым нетривиальным образом – фамилия главаря была Волков – она подходила ему в самый раз. Никто не знал кто он и откуда. Просто однажды израненный Волк приполз на порог бункера сорок два. Его выходили, а когда он отлежался, так никому ничего и не рассказав, организовал группу охотников из сомнительных, но опытных типов. Теперь уже никого не интересовало откуда он появился – настолько органично вписывался Волк в роль лидера дневных охотников, ежедневно рискующих своими жизнями ради относительного порядка и пропитания выживших, что никто и не задавался вопросом – а какое у него на самом деле имя? Единственное, что о нем знали – вожак группы головорезов люто ненавидел Зверей.

– Спиногрыза на хрена тащишь? – хмуро спросил Волк.

– Оставить не с кем.

Алена смотрела в сторону. Она не могла заставить себя поднять глаза на Волка – от него исходил какой‑то животный ужас. Она практически чувствовала запах звериной шерсти, ночной погони и свежей крови из разорванной аорты жертвы. Ей казалось – подними взгляд и загляни в его глаза – сразу превратишься в эту жертву. Сердце начнет биться чаще, кровь застучит в висках, дыхание с хрипом будет вырываться из груди, как будто стая волков несется за тобой по пятам по темным подвалам, ещё миг – и вцепится в горло. И было очень легко представить, что он и есть один из этих хищников. Огромный, с узлами‑мышцами под почерневшей от солнца и пыли кожей, казалось, ему тесно в человечьем обличье. Словно несовершенный скафандр человеческого тела не способен сдержать мощь его звериной натуры, и ему нужно вырваться из него. Но что больше всего пугало Алену – что‑то в Волке ее притягивало.

Алена мотнула головой, сбрасывая наваждение. Волк был одним из лучших охотников и постоянно имел дело со смертью. Это не могло не наложить свой отпечаток.

– Сдохнет он. Хилый слишком, – равнодушно произнес Волк и сплюнул под ноги. Сделал шаг к Ваньке (Алена напряглась, на всякий случай приготовившись к атаке – против Волка она, конечно, ничего бы не смогла сделать, но инстинкты сработали), пальцем приподнял его подбородок, и прищурившись посмотрел в глаза. Лоб Ваньки обрамляли светлые волосы, из‑под них выглядывали чистые наивные глаза, словно распахнутое небо.

– Сдохнет, – повторил он. – Слишком… – Волк поморщился, подбирая слова: – слишком добрый для этого мира. Такие долго не живут.

– Да‑да, не живут, – поддакнул Лаки. – Таких только и ждут в темных подвалах Звери, чтобы вцепиться в эти щечки!

– Смотри чтобы Звери в тебя не вцепились, – мрачно сказала Алена.

– Ты договоришься, девчонка! – оскалился Лаки, – Когда‑нибудь мы с тобой останемся вдвоем, и тогда посмотрим, как ты запоешь!

Лаки сделал шаг к Алене, но споткнулся о брошенную Ванькой табличку, да так, что чуть не растянулся на песке. Охотники захохотали.

– Нашему удачливому опять не везет? – послышался голос Сиплого. Лаки метнул на него злобный взгляд.

– Остынь, Лаки, – Волк остановил своего бойца, но Алена не была уверена, что это сделано из‑за заботы о ней. Возможно, просто им надо было идти.

– Ладно, пошли, туареги. – окликнул вожак своих, и не глядя на Алену, словно она перестала существовать, пошел вперед. Алена вдруг осознала, что действительно перестала существовать в этот момент для Волка, как не существовала и пять минут назад. Просто появилась в поле его зрения, дальше несколько мгновений на классификацию: враг‑добыча‑посторонний предмет. В том что Волк решил, что она безопасна еще до того, как она их заметила, Алена не сомневалась. Потому что, если бы он расценил что она представляет опасность или может являться добычей – она бы ничего не заметила. Просто не успела бы. Мимо, позвякивая плохо закрепленной на спине флягой, прошел Кирилл и дружески подмигнул. Хороший парень, сейчас такие редкость. Алена смотрела как фляга на его спине подпрыгивает и бьется о поясной ремень – видно, что вояка молодой, странно что Волк еще на дал по голове за то, что вот так снаряжение болтается и лишние звуки издает. Впрочем, сама хороша, подумала Алена, вспомнив про лямку рюкзака. Надо бы не забыть пришить.

– Так что насчет вечера? – мимо проходящий Лаки на секунду задержался около нее. – Может, отметим нашу встречу?

– Лучше уж со Светляком, чем с тобой, – презрительно бросила Алена. С Лаки тоже шутить не стоило, конечно, но уж слишком ее бесили его слюнявые намеки.

– Ух, строптивая, сучка! Люблю таких! Ну ничего, еще увидимся! – он мерзко хохотнул и растворился в колышущимся от жары мареве.

Алена взяла Ваньку за руку и быстро затерялась в переулках. Не хватало ждать чтобы кто‑то из них передумал быть добреньким и вернулся за легкой наживой – ребенком и молодой девчонкой. Словно призраки, они растворились в безмолвных переулках мертвого города.

 

***

 

– Алена, а кто такие туареги?

– Воины пустыни, – не отрывая взгляда от дороги бросила девушка.

– А почему у них повязки на лицах?

– От песка защищаются. Или чтобы не узнали. А вообще туареги таким образом защищались от злых духов.

– От Светляков? – округлив глаза спросил Ванька.

– Да‑да, от Светляков, – отмахнулась Алена. Ванька тут же натянул арафатку по самые глаза.

Когда Алена посчитала, что опасность миновала, они сели в тень. Девушка достала карту и машинально отстегнула с пояса флягу, и уже по весу поняла, что воды почти не осталось. Она выругалась еще раз.

– Иван, я хочу поговорить с тобой.