Лис, или Не сотвори себе кумира
На лекцию пришло около сорока человек. Игорь сидел в первом ряду и напряженно строчил. Иногда он ловил на себе взгляд Киры и её теплую улыбку. Одними только уголками губ. Думала ли она о нём в этот момент или просто вежливо улыбалась, как и всем ученикам, он не знал.
Пара закончилась. Студенты засобирались. Лис тоже начал складывать тетради в сумку, когда к нему подошла Ларина.
– Я проверила вчера твою статью. Останься. Обсудим.
– Да. Конечно! – Парень положил вещи и сел.
Кира присела рядом и достала его писанину. Все листы были исчерканы красной ручкой. Как тетрадь двоечника в школе. Игорю показалось, что в конце непременно будет стоять жирная двойка. Он даже вжал голову и приготовился к полному разносу.
Но уже первые слова преподавателя несказанно удивили его:
– Я проверяла твою статью несколько часов, и должна признать, весьма недурно! Есть, конечно, большие пробелы, но я постаралась на них указать. В твоем изложении нет системы. Мысли прыгают. А их нужно соединить воедино. Ты понимаешь, о чем я?
Игорь читал написанное, и в нем вдруг проснулся настоящий интерес к своему материалу. На какое‑то время он забыл о своих чувствах и попытался запомнить всё, что говорила ему Ларина.
– Любовная лирика Маяковского неимоверно сложна. Необходимо не просто знать, но прожить, прочувствовать его боль. Почему ты взялся за эту тему? Что тебя в ней притянуло?
Полынное поле оказалось слишком близко. Невыносимо близко. А в центре этого поля – черная дыра из расширенных зрачков. Глаза Киры были всего в тридцати сантиметрах от него. И он падал, падал, падал в них… Так срываются с небоскребов и горных вершин. Так летят в пропасть к самому дьяволу. Потому что в конце этого дерзкого и сладостного полета непременно разбиваются о свои мечты. Раздирают душу в клочья от невозможности быть вместе. И засыпают навеки на каменных штольнях равнодушия того, к кому так трепетно летели…
Игорь увидел в её глазах всё… Невозможность. Запрет. Боль. Но ни тогда, ни после этого не отвел свой взгляд. Даже в надежде спастись. Нет. Он смотрел твердо и стойко в глаза, которые любил больше всего на свете. В хмарь и топь, которые тянули его в свою глубину. Он будто лежал на этом поле, а зелёная трава росла уже прямо поверх него… Буйствуя, ровняя его со своей поверхностью. Чтобы никогда не отпускать, но и не делать равной себе…
Лис набрал полную грудь воздуха, попытался унять разбушевавшееся сердце и ответил:
– Мне кажется, Маяковский – один из немногих людей мира, которые действительно узнали, что такое любовь…
Он выпалил это одним махом и почувствовал, как опять закончился кислород. Схватив его пересохшим ртом, парень взволнованно дрогнул. Слишком сложно обсуждать эту тему с Кирой… Слишком близка она к запрету и страху вперемешку с желанием.
Женщина резко махнула головой:
– Не согласна. Владимир Владимирович узнал не любовь, но привязанность… Зависимость. А это совершенно иное. Когда‑нибудь ты научишься различать эти два чувства…
Игорь прикусил губу и замолчал. Понял, что не сможет объяснить, насколько хорошо понимает Володю‑поэта и Володю‑человека.
А Кира Андреевна, наоборот, продолжила чуть громче и эмоциональнее обычного:
– Любовный треугольник всегда трагичен. Опасен. Для того, кто является в нём лишним. Маяковский оказался слаб. Помнишь его фразу: «Если буду совсем тряпка – вытрите мной пол с вашей лестницы…» Как человек может использовать такое сравнение относительно самого себя?! Для меня это непостижимо… Где самоуважение? Где собственная воля? Как после этого его будет любить и уважать женщина?..
Лис хотел ей сказать, что Владимир Владимирович не выбирал свою любовь… Он не выбирал себе в любимые чужую жену. Это любовь выбрала поэта… Также, как и его. Желание взаимности делает человека бессильным, вводит в него сыворотку уязвимости и растекается героином надежды. Каждый, кто любит, надеется на взаимность. Каждый. Он хотел так много сказать ей. О Володе… О себе. О своих чувствах. Но промолчал, уткнувшись в исписанные красной ручкой листы.
Кира долго водила карандашом, объясняя простые истины. В конце их беседы преподавательница спросила:
– Есть ли вопросы?
У Игоря был всего лишь один. И он его задал:
– Я знаю, что вы не берете дипломников, но хочу вас попросить сделать для меня исключение. Я очень хочу писать свой диплом у вас. Просто знаю, что вы профи. И я тоже хочу быть как вы. Профи.
Кира Андреевна не задумалась ни на минуту. Она ответила:
– Да. Я возьму тебя к себе. Положим эту статью в основу диплома. Единственное, что нужно выяснить, даст ли декан мне тебя в нагрузку. Но надеюсь, мы это решим. Из нас получится хорошая команда.
Игорь, услышав это, засиял, забыв про все несогласия. Преподавательница попрощалась и вышла, а в его голове еще долго звучала её фраза: «Из нас получится хорошая команда».
Лис сжал кулак. Получится. Обязательно получится.
