Лишний материк. Книга первая. Наших бьют!

– Это понятно, наверно, что‑то подобное и меня будет ждать. Теперь вот какой вопрос. Без обид. Чего это все попаданцы, и вы в том числе, прямо‑таки обязаны становиться в новых мирах баронами, королями, императорами и прочими благородными? И почему обязательно нужно облагодетельствовать бедных аборигенов булатной сталью, порохом, самогоном, картошкой, нашей музыкой и песнями? А уж рукопашкой и метанием ножиков – в обязательном порядке? Прям нельзя без этого, а?

Женщины расхохотались, мужчины чего‑то застеснялись.

– Да можно, Артём, – промолвила Лина. – Конечно, можно. Вот наш Илья не шибко этим грешил. Но моды ваши – да вводил с восторгом. Впрочем, и мы восхищались. Но всё, что ты назвал – мелочи, на самом деле, кто на что способен, пусть то и делает, и других учит. Нам‑то что? Но мы тоже этих книг начитались. То, что ты перечислил – антураж, в основном. Главное – что за человек туда попадает, не в булате дело. Не буду говорить о таких героях, которые на протяжении пяти и десяти толстых книг совершают подвиги, а на последней странице гибнут, иногда и добровольно даже. Кому такой герой нужен? Или он живой, но вокруг него кровищи море, сотни врагов на каждой странице мрут от взгляда или от взмаха бровей. А десятки красавиц, извините, под него ложатся. Не герои, а половые маньяки. Ещё хуже, когда эти спасители миров подкладывают под врагов и нужных мужиков любимых женщин, а своих друзей, которых набрали в команды, сдают, не глядя, и заставляют погибать, чтобы выжить самим и дальше миры спасать. Ежу понятно, что спасение мира в одиночку – цель идиота. Вот о чём думай, а не о самогонке.

– А что касается баронов и прочих, – продолжил Илья, – так попробуй чего‑нибудь добиться, будучи пахарем, портным или поваром. Нет, когда нет цели, когда, например, как во многих книжках, тебя зашвырнуло молнией, тогда и пастухом можно прожить. Но вот у нас задача имелась – разведка, попробуй‑ка побродить по миру лесорубом или простым бродягой. Много наразведуешь? Так что «благородство» бывает не самоцелью, а лишь способом добиться своего. Сильно подозреваю, что и тебя ждёт нечто подобное.

– А заранее узнать?

– Заранее – та же разведка, – Алексей поискал в ноутбуке старые записи, – Можно и так сделать, но, поскольку подписывали договор с хранящими, не дело его нарушать. Ага, вот он… Да может, они и сами уже всё выяснили…

– Ага, – хохотнул Илья, – дождёшься от этих бездельников. Вспомни, как вёл себя тот Никола – бог натуральный. Но да, предварительно явиться к ним следует. Может, хоть что‑то о той планете скажут, например, поподробней о проблеме.

– Если больше нет вопросов, начинай собираться, не торопясь. Через недельку отправишься. Хочешь, и раньше можно, но собери с собой, что возможно. Там, может, без рыболовного крючка от голода пропадёшь, и магия не поможет.

– Соберусь, только вот… боюсь, не хватит недели, – Артём отвёл глаза.

– Ага, – Алексей кивнул, – это хорошо, что не забыл, а ещё лучше, что только сейчас об этом сказал. Знаешь, если бы ты желанием отомстить в своё время обосновал учёбу, то мы бы тебе отказали. Понимаешь, почему? Ладно, держи…

Командир вытащил из принтера только что распечатанный лист с коротким текстом.

– Когда тебя нашли раненого, Ирина с Сергеем вытащили из напавших фамилии тех, кто в твоей деревне… Придержали вот до этого момента, иначе – кто тебя знает?

Лицо Артёма вмиг потемнело. Все три фамилии хорошо знакомы: первый – старший «тройки» телохранителей, двое – те, что пытались расстрелять микроавтобус с детьми. Значит, Никита их отпустил, а амбала понизили в чине, братья‑хозяева помирились, стало быть, да и чёрт с ними. Он встал.

– Лучше на машине, – предупредил Илья, – поездом – билетами засветишься, а нашим способом только в пределах округа, как помнишь. Удачи!

 

В городок своей работы подъехал вечером в воскресенье, чтобы понедельник кое для кого оказался поистине тяжёлым днём. Машину оставил при въезде в город на платной стоянке рядом с троллейбусным кольцом. На том же общественном транспорте добрался до центра, без проблем разместился в гостинице – кто б его тут знал, а ориентиры если и давали полгода назад, забылись небось. Да и вряд ли по городу сообщали – какой дурак тут бы прятался. Да и вертолётчики наверняка рассказали, где его обнаружили.

Административный порядок помнился: по понедельникам директор Михальченко собирал расширенную планёрку с замами и начальниками отделов и служб, потом те расходились к подчинённым с новостями. Охранники фабрики собирались в составе заступающих смен, а телохранители – полностью, сколько их сейчас всего, неизвестно, да и не важно, главное, чтобы место сбора осталось прежним – на первом этаже в конце коридора справа. Планёрка начиналась в восемь, длилась по‑разному, в зависимости от проблем и настроения хозяина. Подошёл к половине девятого – решил дело завершить за один раз, чтобы никто смыться не успел.

По улице прошёл в обычном состоянии – не может его никто из работников предприятия узнать с густой бородой в дорогущем полушубке и надвинутой на глаза ондатровой шапке. А вот в одном из подъездов дома на другой стороне улицы накрылся «отводом глаз». Жаль, запамятовал, что работники обязаны к восьми являться, тут с этим строго, то есть народ уже прошёл, осталось надеяться на одиночек типа курьеров, почтальонов, посетителей, коим назначено – помнил по работе, что и таковых немало. Минут пять пришлось подождать, пока не явилась солидная дама с портфелем. Вслед за ней миновал арку с «миноискателем», постоял, пока дежурный проверял у женщины документы, прошёл следом через открытый турникет. Теперь направо до конца. Дверь не заперта, даже не закрыта плотно. Негромкий гул голосов. Напрягся – засветилось пятнадцать отметок. А прежде девяти хватало. Распахнул дверь и сходу усыпил всех. Уж после осмотрелся, Ага, вот и эта тройка за одним столом. Тем лучше. Вытащил у них по паре пистолетов, телефоны.

Разбуженные поджигатели‑убийцы ошалело моргали зенками, не понимая, что за бородач перед ними нарисовался. Наконец, на морде Вадима появилось узнавание, а следом – злоба.

– Ты, тварь, – зарычал он порываясь встать. Не получилась, лишь зад над стулом приподнял.

– Твари – вы, – ответил Артём, бросая на стол фотоснимок обугленных остатков дома.

Теперь все поняли, кто перед ними, начали искать на себе оружие. Хотел было Михеев воспользоваться их пээмами, но они без глушителей. А оно надо – раньше времени панику поднимать? Достал свой. Портреты не стал портить, а сделал по два выстрела в область сердца – должно хватить. Фотку так и оставил, отправился на второй этаж в приёмную.

Дверь открыта – несмотря на начало декабря, жарко, своя котельная природного газа не жалела. Два секретаря, как обычно, сидели за столами у своих дверей: справа – директорские, слева – первого зама. У стен – шесть кресел для посетителей, в углах по сторонам входной двери – пальмы в огромных кадках. Вот в левом углу за пальмой Артём и разместился. Восемь пятьдесят – синхронно показали часы над дверьми кабинетов… В девять одиннадцать правая дверь отворилась, повалил народ. Как правило в спортивном зале, который скромно именовался кабинетом директора, помещалось до сорока человек. Нынче столько не случилось, но уж три десятка‑то вышли. Не остались даже и силовики, которых Михальченко часто задерживал для особых указаний.

Но буквально через три минуты главный телохранитель стрелой влетел обратно, не закрыв дверь, секретарь даже вякнуть не успел. Вошёл и Артём – чего ещё ждать?

Директор округлил глаза, увидев бледного подчинённого, даже из кресла привстал. Вошедший, сначала молча положил перед хозяином фото. На вопросительный взгляд директора отрывисто доложил.