Лишний материк. Книга первая. Наших бьют!

Уже неделю беглец пробирался в сторону городка, где находилось общежитие. В принципе, вроде бы не имело значения – куда уходить, главное – затеряться. Однако причина навестить временное жильё имелась. Похвалил себя за две вещи: после устройства на работу по совету одного из сослуживцев деньги в банке не хранил и приобрёл «левый» мобильник. Вот первое и нужно было исхитриться изъять. А во время подготовки к этой дурацкой акции укомплектовал рюкзак всеми необходимыми в дальней дороге принадлежностями, в первую очередь сменной одеждой и гигиеническими причиндалами. Теперь можно не искать, чем побриться и как помыться. Спортивный костюм пока не вытаскивал – пригодится в городе.

То, что его начнут искать, не сомневался ни капли – не может Михальченко оставить такого свидетеля даже при тайных разборках с братом! Только какими силами будут организованы поиски, как и где – этого он не мог даже и предположить. Но бояться нужно всего, вплоть до объявления его в розыск даже и с участием Интерпола. Пропали, скажем, камни на многомиллионную сумму вместе с Михеевым – чем не причина для поисков? Тут не только телефонный звонок или обналичка денег через банкомат может на след навести, но и элементарная покупка билета в поезд или автобус допускает то же самое. И как ни прячься по лесам, выходить к людям придётся – это сейчас, летом, можно устраивать длинный «турпоход», а уже начиная с сентября – и думать о том страшно. Вот почему и нужна заначка. «Привязанный» телефон выкинул сразу же на проклятой сопке, автомат – тоже. На охотничий нож разрешение имелось – это уж вовсе на случай полной невезухи, в смысле встречи с полицией. По телефону‑то и нужно было бы хоть раз связаться с роднёй, так риск огромен. И не только для него – кто знает, на что пойдёт Василий Михальченко, чтобы отомстить предателю? Может и на брате с сестрой отыграться. В «кадрах» ведь пришлось их упоминать. Но сестра, к счастью, как он успел узнать, уже в Голландии. А брат… К нему надо бы зайти по пути. Знать бы только этот путь. В смысле безопасности.

 

Это он только предполагал о возможных поисках и мести со стороны хозяина. Откуда ему было знать, что братья «договорились». В течение часа после неудачной акции охрана Никиты выпотрошила Вадима и Захара. Тот тут же позвонил брату и выдвинул ультиматум: либо он немедленно передаёт заявление о нападении вместе с живыми исполнителями, либо так же немедленно заключается договор о сотрудничестве с огромными преференциями для пострадавшего. В первую очередь – 60 процентов от прибыли с продаж готовой продукции. И ещё там много «вкусных» деталей. А куда Василию деваться: полиция много чего может раскопать, уж факт заказа на убийство никакой адвокат не замнёт. Вот в тот же день в присутствии нотариуса контракт заключили и зажили почти прежней жизнью. Но обозлённый Василий сразу вызвал начальника охраны и выдал задание, приказ даже, отловить «предателя» и доставить живым, хоть и не здоровым. Денег, людей и времени не жалеть. Объявить розыск официальный, а неофициально подумать, кого и как подключить за очень высокую награду. Да, и о родне отступника не забыть.

Знал бы об этом Артём, так не раз и не два подумал бы, стоит ли посещать город и брата в деревне, так откуда было знать?

«Выемка» денег, как ни странно, прошла спокойно. Правда, пришлось ночь и день просидеть на чердаке соседнего здания. А главное – сыграла роль прошлая то ли взрослая начавшаяся паранойя, то ли поспособствовали прочитанные детективы. В том смысле, что наличные финансы Артём хранил не в квартирке, где они проживали втроём, а за кухонным окном под срезом подоконника в двух прочных вакуумных пакетах. Последний третий этаж – спуститься с крыши на тросике, и все дела. Для спортсмена – пара пустяков. Наблюдение же должно быть – как без него, мало ли какие сюрпризы могут ждать. Заметил лишь машины у соседнего дома, что менялись каждые четыре часа – прямо‑таки караульная служба. Может, и с другой стороны общаги дежурство имелось, скорей всего – да, там пожарная лестница. Но она и не нужна, поскольку здание общежития углом глухой стены примыкало к точно такому же, то есть с крыши на крышу можно перебраться без проблем.

Что он и совершил во вторую половину следующей ночи. Прямо распирало желание устроить гадость пассажирам в машине, но это мальчишество, притом смертельно опасное. Так что тихой тенью покинул город. До родной деревни отсюда километров 80, если по лесам, а по дорогам и шоссе чуть не в два раза больше. Деревня – в другом районе, том самом, где в городе его «двушка», но там делать абсолютно нечего. Собственно, и у брата тоже, так вспомнит же Иван когда‑нибудь, начнёт искать – этот момент и нужно убрать, предупредив, скажем, о долгой своей командировке.

 

В деревню Захарьино, где прошло детство, Артём вошёл поздним утром со стороны села Филипповское – не из лесу же появляться тут незнакомому уже для многих человеку. А так – это его дело, сам найдёт того, кто нужен или спросит. И прежде‑то тут никогда не было больше полусотни дворов, а сейчас и того меньше, наверно. Не считать же, да и некогда: на месте дома брата, что стоял пятым по правой стороне оказалось пепелище: обгорелые стены избы и хозяйственных построек да закопчённая русская печь. Артём увидел это чуть не от околицы, застыл в растерянности. И кого спрашивать, что случилось, живы ли брат с сестрой? Можно повернуться и уйти, так непотребство получится. Старых деревенских знакомых, к кому можно обратиться – по пальцам перечесть, но среди них был один, с кем можно поговорить безо всякой боязни. Если он, конечно, жив и никуда не съехал. Виктор Архипович Иванцов – учитель физики в Филипповской средней школе, работал там всю жизнь, а жил тут, в Захарьино, как и двое‑трое других педагогов. Ходили в школу, иногда и обратно всей толпой – учителя и ребятня – всё‑таки 9 километров в одиночку топать не весело. Так что Иванцов знал и помнил всех выпускников школы, что жили в Захарьино. К нему надо. Правда, дом его чуть не в середине деревни, «светиться» придётся, но что уж поделаешь.

Виктор Архипович оказался дома, как и жена его Клавдия Николаевна. Оба сильно постарели. Артёма признали не сразу, но узнали сами в конце концов.

– …вот такие дела, стало быть, – рассказывали оба за чаем. – 10 дней прошло, вчера девятина… Да, наехало тогда пожарников, начальства, следователей. Это уж после того, как мы сами потушили, что могли. Хорошо, что на задах Иванова дома прудка есть, из неё воду брали. Так учти, что соседи и свои стены поливали. Ветра не случилось, а то бы полдеревни полыхало. А Иван с Ларисой… определили врачи, что нетрезвыми спать улеглись, чего‑то не отключили, коротнуло. Есть у нас в том сомнения, так кто их к делам пришивает. Ни твоего, ни Ольгиного телефонов ни у кого не оказалось, чтобы сообщить. Адресов тоже. И куда ты теперь?

– Да что я, – вздохнул Артём, – работа есть в соседнем районе, но подумываю в свой перебираться, квартира‑то здесь. Дал объявление, что ищу работу, получил пару ответов, туда и двигаюсь, вот по пути и заглянул. Сейчас – обратно в Филипповское на остановку.

– И вот о чём хотел ещё сказать, Артём, – Иванцов как‑то хмуро дёрнул головой. – Может, и ни к чему, но знать тебе надо. То, что следователи после пожара опрашивали всех жителей и весьма подробно – это нормально. Вон как раз Ивановых соседей слева, ты их и не знаешь, особенно. Даже потом и в райцентр вызывали. У них же накануне праздник‑то случился, у них Иван с Ларисой гостевали. Это ладно. Только при этом почему‑то постоянно у всех о тебе спрашивали. Об Ольге тоже, но меньше. А тут, как сказать…

– Слишком настойчиво, – подсказала Клавдия Николаевна, – очень уж подробно: и где живёшь, и про телефон, и часто ли тут бываешь, да с кем встречаешься, и не говорил ли, что будешь ещё…

– Да, уж как‑то подозрительно это, – продолжил Иванцов, – не было тебя давно, это все говорили, кто знал, чего ещё‑то надо? Так нет же, и даже свои телефоны в каждом доме оставили, вон карточка лежит. Чтобы, значит, в случае твоего появления немедленно сообщили.