Ложь в красках правды. Том 2

– Что ж, – это событие надо отметить шампанским, – поддержал ее Роман, увидев неподалёку супермаркет. – Я сейчас быстро схожу и вернусь.

Инна не успела его остановить и, махнув рукой, продолжила любоваться первым зимним пейзажем.

Через полчаса они вернулись в квартиру, продрогшие и возбужденные. Инна поставила две тарелки с приборами и к ним два бокала. Сделала нарезку ветчины и сыра, а остальным занялся Роман. Он отрезал от батона несколько кусочков и, намазав их маслом, украсил красной икрой. Отдельно выложил из пластиковой подложки слабосоленую севрюгу и закончил крупной клубникой, возле которой поставил креманку со сладкими взбитыми сливками.

– Ну вот кажется и всё, – сказал он, отходя от стола и осматривая стол. – Прошу садиться, леди. Будем отмечать нежданный праздник.

Инна рассмеялась и села напротив Романа. Она радовалась вдвойне, так как не испытывала изматывающей тошноты, донимавшей ее полдня. Взяв бокал с шампанским в руку, она произнесла тост:

– Пусть первый день зимы подарит нам радость и напомнит о том, что на земле есть прекрасное слово счастье!

– Давай будем чувствовать себя счастливыми и дарить эту радость другим людям! – поддержал Роман девушку.

Чокнувшись, он выпил шампанское до дна, заметив при этом, что Инна сделала всего лишь небольшой глоток.

– Э, так дело не пойдет, – воспротивился Роман. – Первый тост пьют до дна.

Инна посмотрела на шампанское, искрившееся в бокале, и подумала о том, что вреда для ребенка не будет, если она выпьет его до конца и остановится на этом. Чтобы не заострять внимание Романа на этом моменте, она допила золотистое вино и взяла бутерброд с красной икрой, внутренне напрягшись: вдруг на еду организм отреагирует тошнотой и ей придется выбегать из‑за стола?

Она не хотела, чтобы Роман знал о её беременности. Конечно, она ему скажет о ней, но позже.

К счастью, бутерброд ребенок воспринял хорошо и не стал протестовать против него. Тогда Инна взяла еще один, а затем съела к нему и пару кусочков севрюги.

– Не знала, что закусывать шампанское икрой и соленой рыбой так вкусно, – удивилась она. – Почему‑то всегда наблюдала, что в традиционном тандеме этот игристый напиток идёт с шоколадом или шоколадными конфетами. Но по мне это сочетание приторное.

– Брют считают правильным не закусывать сладостями. Так что ты по наитию пришла к правильному выводу. Еще очень подходят сыры с благородной плесенью, но я забыл купить хотя бы один из них.

– Ну и хорошо, я их не люблю. А вот клубнику со сливками попробую. Обожаю сочетание вкусов клубники и сладких взбитых сливок.

Однако она не пошла впрок, и, извинившись, Инна поспешила в туалет. Приведя себя в порядок, она вернулась и снова съела бутерброды с икрой и рыбой, от которых ей пришлось освободить желудок.

– Всё хорошо? – обеспокоенно спросил Роман. – Может, тебе после отравления нельзя было это есть?

И он указал рукой на стол.

– Не беспокойся. По‑видимому, шампанское не пошло и сливки. Сейчас я чувствую себя хорошо – так что праздник продолжается.

После ужина они перешли в гостиную: Роман с чашечкой кофе в руках, а она с напитком заваренной мяты. Он рассказал ей более подробно о встрече с Вадимом и о сегодняшнем разговоре с ним по телефону. Встреча была назначена в кафе на пятнадцать часов.

– Я за тобой заеду, и мы поедем к Вадиму вместе. Только не забудь взять с собой ноут с фотоснимками, – заострил он внимание девушки на главном. – Не реагируй на напыщенный вид Вадима. Это он так ведет себя для того, чтобы казаться незнакомым людям более важным и значительным. А по факту весьма компанейский и простой мужик. Но только с теми, с кем состоит в дружеских и приятельских отношениях. И не влюбись. Он весьма красив и воздействует на девушек, как магнит.

– Это мне не грозит, – уверенно заявила Инна. – И не до любовных отношений мне сейчас. У меня цели намного важнее.

– Вот и здорово, – весело произнес Роман. – Я пойду и сварю себе еще одну чашечку кофе. Ты не против?

– Да ради бога! Хоть десять! – ответила девушка, смеясь. – Для дорогого гостя мне ничего не жалко.

Роман бросил на неё короткий взгляд, в котором явно теплилась надежда, и Инна мысленно отругала себя за неосторожные слова.

Потом они еще раз просмотрели отобранные ею фотографии, внесли небольшие коррективы, и Роман стал собираться домой.

– Спасибо за приятный вечер, – сказала девушка, поправляя ему шарф. – Ты подарил мне сегодня маленький, но очень душевный праздник. Значит, до послезавтра?

– Да, милая, завтра не смогу к тебе приехать: дела, – ответил Роман, прижав её к своей груди и поцеловав в голову.

Слово «милая» из его уст слух её не воспринял, так как в памяти оставался голос Никиты, которому нравилось ее так называть. Инна непроизвольно скривилась, что не осталось незамеченным для Романа.

– Ты почувствовала себя хуже? – обеспокоенно спросил он.

– Всё в порядке, – поспешила она его успокоить. – Это остаточные проявления вчерашнего отравления. Спокойной ночи и успехов в завтрашней работе!

– Спасибо! Тебе желаю того же.

На этом они расстались, и Инна отправилась положить оставшиеся продукты в холодильник и убрать кухню после их непредвиденного застолья.

Ближе к утру она проснулась вся в поту и села на кровати, все еще находясь под впечатлением яркого сновидения. Было такое ощущение, что всё происходило с ней наяву. Глубоко подышав, Инна встала и прислушалась к своему состоянию. Лёгкая поначалу тошнота стала нарастать и, не дожидаясь, когда она достигнет своего апогея, девушка побежала в туалет. Через время, прополоскав рот, пошла на кухню, зная, что больше не заснет.

Весьма ощутимо хотелось есть, и она сделала себе два бутерброда с красной икрой, но без сливочного масла. С аппетитом съела их и еще один, но только с красной рыбой. Налив в чашку слабо заваренный чай, Инна, взяв её с собой, села в кресло в гостиной, подобрав под себя ноги. Ей было, о чем подумать. Особенно после того, как ей приснился странный сон. А сон ли? Она не была в этом уверена, поскольку то, что с ней произошло, больше походило на видение.

К ней ночью приходила Лера. Конечно, в жизни она ее никогда не видела, но в том, что это была ее сестра‑близнец, сомневаться не приходилось, ибо выглядела та её точной копией. Она была одета в темно‑синее платье, которое было на нее несколько великовато.

– Меня в нём похоронили, – ответила сестра на ее не высказанный вслух вопрос. – Терпеть не могу синий цвет такого оттенка, но выбирать не приходилось. Во что одели – в том и пришла.

Видя, что Инна вся сжалась от испуга, сказала, хрипловато рассмеявшись:

– Не бойся. Я теперь безобидная. Тело мое лежит на кладбище возле твоих родителей, а моя душа прилетела познакомиться с тобой и сказать кое‑что очень важное для тебя. Вреда от неё никакого.

– Кто задушил тебя? – спросила Инна, чувствуя, как напряжение понемногу отпускает её.