Ложь в красках правды. Том 2
– Тогда я об этом не думала. Большая сумма, которую я могла получить, отключила мои мозги. В один из дней тишины, которая наступила вслед за этим, я шла из дома в метро и не обратила внимания на машины, которых всегда много стояло в нашем дворе. Проходя мимо одной из них, дверь открылась и из нее вышли два парня в трениках. А дальше все произошло мгновенно: они отработанными движениями затолкали меня на заднее сиденье – и в машине щелкнули замки. Автомобиль быстро тронулся с места. Кричать и суетиться было бесполезно, так как на окнах были тонированные стекла.
Сначала я злилась, думала, что меня везут к Виталию, а потом поняла, что куда‑то в Подмосковье. Ехали долго и остановились возле какого‑то озера. Меня вывели, и по их непробиваемым эмоциями лицам поняла, что мне конец. Я стала плакать, просить, чтобы меня отпустили, но они были безучастны к моим стенаниям. Один из них достал из кармана веревку и, накинув мне на шею, стал душить. Всё закончилось быстро.
Моя душа всё еще витала над телом, когда появилась ты, и видела твои слезы, чувствовала твой страх и горе, ведь часть ее была в тебе. Она поняла, что ты моя сестра‑близнец, которую украли, и послала тебе свою энергию‑послание, которую твой мозг воспринял как мысль обменяться со мной паспортами. Так ты стала Валерией Николаевной Кудряшовой. Моя душа успокоилась и отправилась в мир душ.
Но и в нем полное успокоение к ней не пришло, ибо на свободе, припеваючи живя, остался неотмщенным садист, который может еще много зла принести другим девушкам. И я попросила своего Наставника разрешить мне связаться с тобой. Он позволил, и я пришла к тебе. Но так как отпущенное мне время заканчивается, ты должна знать вот еще что: банковская ячейка, в которой лежит телефон с компроматом на Виталия и Алекса, а также их данные и адреса, включая дачу, где произошло убийство, оплачена на год. Ключ от неё лежит под одной из паркетных дощечек под кроватью. Поскольку ты поменяла паспорт, на всякий случай возьми справку с паспортного стола с указанием серии и номера прежнего. Хорошо рассмотри мою роспись. Вот, пожалуй, и всё. Да, мое тело похоронено под твоим именем.
– Подожди! – крикнула Инна. – Я очень сожалею, что мы не встретились при жизни.
– Встретимся еще и наверстаем упущенное, – раздалось сквозь удаляющийся смех. – Я приду к тебе. Обязательно.
– Как?
– Наступит время – узнаешь.
И в этот момент Инна пришла в себя. А может, проснулась? То, что она воспроизвела в своей памяти, привело ее снова в шок. И чтобы убедиться, что она не сошла с ума, девушка помчалась в спальню и, отодвинув кровать, стала проверять паркетины. Одна из них показалась ей несколько подозрительной и, сбегав за ножом, она отковырнула ее. Дощечка приподнялась без особого труда. Под ней в небольшом углублении в цементе, сделанном, по‑ видимому Лерой, лежал ключ.
Инна тряхнула головой, не веря собственным глазам, а потом, подержав ключ в руке, положила его обратно и восстановила паркетину, после чего передвинула кровать на место. Растерянность и непонимание произошедшего вызвали дрожь в теле. Она до сих пор не верила, что подобное возможно и произошло не с кем‑нибудь, а с ней. Душа Леры приходила к ней… Разве в это может ей кто‑то поверить? Даже Никита вряд ли поверит, если она расскажет ему. Невозможное стало возможным, и осознание этого не вкладывалось в рамки её миропонимания и мироощущения. Но ведь факт оставался фактом, и с ним приходилось считаться.
Лера надеется, что она станет началом возмездия за её смерть. А что она может? Как объяснит полиции, откуда взяла ключ и знает банк, в котором находится ячейка? Вдруг до нее дошло, что она зря заморачивается: ведь в этой жизни она Кудряшова Валерия, а значит, это произошло с ней.
На сколько оплачена ячейка? На год? Выходит, у нее есть время все хорошо обдумать и принять единственно правильное решение. Впрочем, она ведь может оплатить ячейку еще на какое‑то время.
Инна понимала: даже если она сейчас отнесет телефон с записями и напишет заявление в полицию, это вряд ли решит проблему. Она одна, никого не знает, и за ней никто не стоит. А за Виталием – отец на высокой должности, к тому же со связями. Ему ничего не будет стоить подкупить следователя – и главная улика исчезнет, а на неё откроется охота. Нет, с кондачка нельзя ввязываться в это дело. Жаль, что с Никитой нельзя посоветоваться или с Романом. Что ж, решила девушка, она будет ждать подходящего момента, чтобы уж наверняка наказать этого садиста и организатора убийства сестры и ее однокурсницы.
Незаметно наступил вечер, и Инна вспомнила, что не создала папку с фотографиями, которые будет показывать Вадиму. Она быстро села за работу и через два часа освободилась, чувствуя голод. Опять съела бутерброды с красной икрой и рыбой, которые, к сожалению, закончились.
Вечер был еще не поздний, а потому она решила сходить в магазин, чтобы купить себе еще пару баночек икры и столько подложек красной рыбы. Эта еда была единственной, которая не вызывала тошноты.
Снег шел два дня, но сейчас от него не осталось и следа. Девушка, выйдя из подъезда, вдохнула холодный вечерний воздух. Она зябко поёжилась, поплотнее закутала шарфом шею и пошла по тротуару. Серебряный диск луны, высоко повисший в темном небе и хорошо видимый сквозь черные ветви старых деревьев, проливал достаточно света на окружающее пространство, которое дополнительно освещалось тусклыми фонарями.
Находясь в супермаркете, она добавила к своим покупкам имбирное печенье, консервированные огурцы и ананасы, потом положила в корзину баночку селедки по‑деревенски и два белых батона. Идя через двор к своему подъезду, она увидела с другой стороны детской площадки зеленый автомобиль. Было уже довольно темно, поэтому она не определила его марку и номер, но сердце отчаянно застучало, вещая, что это Никита.
Инна испытала сильное желание подойти к нему, но в последнюю минуту остановила себя. Она замедлила шаг в надежде, что Ник увидит ее и окликнет. Но чуда не произошло. Она даже несколько повременила у дверей, а потом решительно набрала код и вошла в подъезд. Силы вдруг покинули ее, и Инна прислонилась к стене.
Из лифта вышла соседка напротив и подошла к ней, участливо спросив:
– Тебе плохо, Лера?
– Да, что ‑то закружилась голова.
– Давай я донесу твои покупки до квартиры. Завтра покажись врачу, поскольку ты бледная, как смерть. Да и похудела, мне кажется.
– Спасибо за помощь, – поблагодарила она, открывая квартиру и забирая пакет с продуктами. – Я обязательно воспользуюсь вашим советом.
Попрощавшись, они расстались, и Инна стала раздеваться. Дыхание до сих пор не восстановилось, поэтому ей пришлось сесть за стол. Её так и тянуло встать и подойти к окну, чтобы посмотреть, на месте ли машина. Но и этого она делать не стала. Если он, который ушел от неё по доброй воле, не делает первый шаг, ей тем более этого делать не следует. Разум это понимал, но вот сердце… сердце рвалось к Никите, оно скучало по нему и страдало без его любви.
А Никита и сам не мог объяснить себе, почему приехал во двор Инны. Он сидел уже около двух часов, не сводя взгляда с ее окон и надеясь, что увидит ее в стекле. И был вознагражден, видя, как она прошла на кухню и задержалась в ней. «Наверное, ужинает», – решил он. Потом свет в окне погас, и, по логике, можно было уезжать, но он тянул время, не зная, почему. И только когда Инна вышла из подъезда, Никита ответил на этот вопрос.