Любовь и революция

Автор: Андрей Клишевич

Возрастное ограничение: 18+

Текст обновлен: 28.08.2024

Аннотация

Лирик, выдумщик и друг всех угнетённых, Дик умел жить идеалами и наполнять повседневность яркими делами и творчеством. В середине девяностых он не вернулся из похода… Минуло девять лет. Алина свыклась с потерей любимого человека, но однажды узнала его на случайной фотографии, и у неё вновь появилась надежда. Теперь Алине предстоит отправиться на другой континент, чтобы найти Дика и исправить линию судьбы.

Любовь и революция

Андрей Клишевич

ISBN 978‑5‑0059‑8220‑9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Данная книга содержит сцены курения табака и употребления алкоголя, изобразительные описания противоправных действий и упоминание наркотических веществ. Все эти описания являются художественными и относятся к творческому замыслу автора. Автор осуждает изготовление, распространение, употребление и пропаганду наркотических веществ, не призывает к совершению противоправных действий и не рекламирует табачную и алкогольную продукцию.

Посвящение

Памяти Николая Муравина –

путешественника, писателя, анархиста.

Tu amor revolucionario…[1]

Carlos Puebla.

– В чём смысл жизни?

– Любовь. Революция.

Из разговоров на «муравинских четвергах».

Всякое сходство персонажей с живыми или почившими – чистое совпадение.

Олдос Хаксли.

Пролог: Москва, апрель 1996

Её кожа была сухой и горячей. Ладони Дика скользили по упругим округлым бёдрам, повторяли плавные изгибы талии, ласкали нежную плоть грудей…

– Признайся, ты – амазонка!..

Алинин голос прерывался:

– Разве… амазонки были… рыжие?

– Непременно… рыжие… В веснушках…

Да, рыжие и ненасытные…

Темп постепенно нарастал. Старая тахта под ними скрипела и, казалось, вот‑вот развалится. Погружённая в темноту комната раскачивалась, и большая карта полушарий на стене рельефно проступала из плотного полумрака сейсмическим районом Анд. «Это как землетрясение», – всплыла откуда‑то фраза. Сознание туманилось. Смыкая веки, Дик попадал в царство образов, считавшихся непристойными, – бесконечной чередой они сменяли друг друга перед внутренним взором. Под ладонями он ощущал податливое, распалённое страстью тело возлюбленной. Вверх‑вниз, вверх‑вниз… Конечно, амазонка! Ведь именно так они это, должно быть, и делали, прирождённые наездницы: садились на мужчину – и…!

Небо содрогнулось последний раз и замерло. Алина в изнеможении повалилась Дику на грудь, накрыв его волнами рассыпавшихся волос. Волосы пахли отваром из земляничного листа – Дик собрал их в ладонь и с наслаждениям втянул аромат. Острым, как у лисы, носиком она потёрлась об его щёку.

– Ты ведь… ещё не всё?

– Не‑а!.. – Дик поймал её губы своими. – Теперь я снова хочу опрокинуть тебя на спину…

Потом, обнявшись, они лежали в темноте и говорили о сокровенном.

– Смотри, мы с тобой сейчас на высокой дозорной башне. Нет ни потолка, ни верхних этажей, над нами – только звёзды. Тёплый ветерок доносит сюда запахи диких трав из долины внизу. Ты видишь Млечный Путь?

– Ага, во всё небо, – прошептала Алина, снова ощущая сладкое замирание сердца. Начиналась одна из тех историй, которыми Дик мастерски заполнял повседневную жизнь, смешивая реальный мир и воображаемый, но от этого не менее реальный. – Великолепное зрелище!

– Иногда здесь пролетают большие корабли. Они очень похожи на старинные клипера: те же высокие мачты, длинные реи, тугая ткань развёрнутых парусов. Корабли курсируют между разными гранями многомирья. Идут они в ночи, срезая узкими корпусами верхушки редких облаков – в старину их собратья так резали верхушки волн – и сигналят мерцающими огнями тем, кто способен их видеть. Ты спросишь, кто? Дети. И некоторые взрослые – из тех, что сохранили взгляд незамутнённым. Иногда корабли причаливают здесь, у края дозорной площадки. Когда это случится снова, мы с тобой взойдём на палубу и отправимся в путь – туда, где ночные берега сливаются с созвездиями. После восхода солнца мы увидим поля земляники, которые тянутся до сплошного леса на горизонте, и весь бесконечный день будет наш. А на следующее утро отправимся дальше. Сначала мы не станем сильно отдаляться от нашего мира, слишком многое нужно сделать здесь…

[1] Твоя революционная любовь… (исп.)